Танцы. До. Упаду. Истерический любовный роман

— Ты, наверное, с ума сошла, дорогая! — На этот раз Уля все-таки ткнула себя в глаз, но была так сильно возмущена, что не почувствовала. На кончике ее ресниц теперь подрагивала крупица пепла. — Связаться с мужиком — все равно, что продать душу целой колонии паразитов! Не успеешь, заметишь, как он высосет из тебя всю кровь до последней капли. Можешь забыть, что ты тоже человек, что у тебя есть свои потребности, эмоции. Не в настроении? Это — роскошь, ты не имеешь права быть не в настроении! А если появятся дети, так это вообще гроб. Я теперь понимаю, почему все английские домохозяйки в шестидесятые годы подсели на амфетамины… Без подзарядки дальше ланча не уедешь. Да я бы позволила себя на куски разрезать, посолить и съесть, чтобы прожить так, как ты, хотя бы один день! — Внезапно Уля посмотрела на Сарру со злостью.

«Ей-богу, иствикские ведьмы, — промелькнуло у Яди в голове. — Я, конечно, та, что самая уродливая».

Тем временем Сарра метала гром и молнии:

— А я бы, не задумываясь, отдала весь свой проклятый lifestyle [9]. Все это высосанное из пальца духовное развитие, все это спокойствие, прорву свободного времени и прочую ерунду. Ведь, если разобраться, меня окружает пусто-та. Кому я нужна? Никому! Да шум в твоем доме — это настоящая музыка!

Уля перевернула стакан, вытерла разлившийся алкоголь шалью, подаренной мужем (Versace, новая коллекция), и перешла в контратаку:

— Зато вся кровать — твоя, и никто в нее не лезет, сожрав килограмм бобов. Ну и… Ты, дорогая, занимаешься сексом только тогда, когда действительно этого хочешь.

— Это точно! — Одинокая женщина, сидящая за соседним столиком со стаканом пива, заметно оживилась, а потом снова впала в ступор.

Ядя с Саррой с недоумением взглянули на подругу.

— Ты, наверное, шутишь?! Так ты не хочешь…

— Не представляю, как можно не хотеть заниматься сексом с таким мужиком, как твой муж… — с обезоруживающей искренностью произнесла Ядя. — Я имею в виду… теоретически.

Уля подала знак официанту, чтобы тот принес еще коктейль.

— Он такой вредный в постели, девочки… У него все строго по графику. Ну, знаете… шея, ухо, грудь, попка. Шея, ухо, грудь, попка… Ох, как меня это бесит! Он так усердно работает над моим оргазмом… отличник чертов. Я потом просто в отрубе, а ведь мне еще нужно кричать от восторга, потому что он действительно великолепен. Черт, где мой мохито? Эй!

Официант, как назло, куда-то пропал.

— Я думала, что… — Ядя зажала рот рукой, чтобы не расхохотаться. — Знаешь, ты все-таки ненормальная, Улька! Жаловаться на мужика, что он слишком хорош в постели, тогда как статистика утверждает, что после свадьбы супруги охладевают к сексу и занимаются им по принципу «Отвяжись»?! Да ты должна быть счастлива, а не жаловаться! Хотела бы я иметь такого мужа, как твой Роман!

— Ну, в целом, конечно, все не так уж и плохо… — улыбнулась Уля.

— Черт побери, куда он запропастился? — Теперь уже Сарра нетерпеливо искала взглядом официанта. — До климакса нам еще далеко, мог бы, и уважить девушек.

— Просто ужас, — вздохнула Ядя. — Никто нас в упор не хочет замечать, все игнорируют. Даже этот приятель, которому вроде чаевые све…

— Рената?! — прервал ее на полуслове радостный возглас, вырвавшийся из уст едва державшегося на ногах мужчины средних лет.

— Ей же ей, клянусь Богом, Рената! — Он шатнулся, пытаясь сохранить равновесие, а затем как разъяренный бык двинулся на оторопевшую Ядю.

— Да вы что? Никакая я не Рената! — Ей лишь чудом удалось уклониться от его объятий.

— Не прикидывайся, Рената. Тыщу лет! Да я бы тебя на краю света узнал, я помню всех своих женщин! — Мужчина гордо выпятил свою тщедушную грудь, при этом утробно рыгнув.

Уля и Сарра со смеху покатились. Но Яде при одной мысли о том, что такое может предъявлять на нее права, хотелось зарыдать в голос. «Ну почему, почему я нравлюсь одним пьянчугам, сумасшедшим и брачным аферистам?» Она не была ослепительно хороша, но все-таки это не повод, чтобы за нормальной девушкой приударяли столь низкопробные мужики.

С грустью посмотрев на пустую рюмку, Ядя решила положить конец компрометирующей сцене и категорическим тоном просила уволить ее от каких бы то ни было инсинуаций в свой адрес.

На лице несостоявшегося Ромео появилось горькое разочарование:

— Ну, знаешь ли, Рената…

Мужчина ушел, выписывая ногами кренделя и напевая себе под нос полное драматизма «Танго либидо» Маленчука.