Танцы на осколках

Конечно, ничего не бывает так быстро и просто, но если мы мыслим в верном направлении и эмоции, единение сердец или хотя бы тел, танец и грани — все это и правда взаимосвязано, наибольший шанс я смогу получить, наверное, с блондином, который мне приятен.

Чувствую себя ужасно распутной.

В голове куча мыслей, как это сделать, но при этом ничего не пообещать, насколько вообще реально, что он на меня не набросится или не расскажет всем и каждому, что я набросилась сама… Впрочем, на последнее плевать. Потеря репутации не грозит мне пожизненным заточением в доме мужа или смертью — еще не известно что хуже.

А значит, можно пережить.

Я механически киваю и улыбаюсь, пока Хайме — Андрес рассказывает историю города и даже показывает что-то… надеюсь, он не поинтересуется моим мнением, потому что я не запоминаю ни слова. Но парень справляется и без моего непосредственного участия.

Он шутит и смеется, сам же комментирует свои рассказы и, кажется, весьма доволен тем фактом, что ведет не только меня, но и беседу. У него вполне традиционные представления о роли женщины и мужчины… впрочем, какая мне разница? Я с ним не собираюсь… ничего.

Хотя нет, собираюсь — поцеловаться. Только как это сделать? На моем месте Ливия уже давно предприняла бы что-то, что вынудило бы парня…

— Ой, — вскрикнула и остановилась, прикрывая ладошкой один глаз, — Что-то попало…

— Дай посмотрю, — Хайме развернул меня к себе и осторожно приподнял мою голову за подбородок, — Хм, ничего нет…

Завесова ситуация.

Осталось только попросить и совсем опозориться…

— Все в порядке, — продолжил блондин с улыбкой, — твоим прекрасным глазам ничего не угрожает.

Я тоже улыбнулась, успокаиваясь, как ни странно. Все-таки он отличный парень.

— Ты считаешь мои глаза прекрасными?

— Самыми красивыми, — ответил совершенно серьезно, — Как и твое лицо, губы…

Инстинктивно я облизываю эти самые губы и взгляд Хайме-Андреса тяжелеет, прилипая к моему языку. А потом… он все делает сам, слава Великим Богам. Наклоняется и мягко целует. И, не чувствуя отпора, раскрывает языком мой рот и проникает глубже.

Это, определенно, приятно.

Внутри меня, определенно, снова появляется щекотка.

И мне — вот точно! — очень-очень хочется чтобы наш поцелуй зажег во мне искры во всех смыслах… но ничего не происходит.

Напротив, я начинаю чувствовать даже некоторое отторжение, будто делаю что-то не то, неправильное. Злюсь на саму себя, робко кладу руки на его плечи…

Завеса! Почему мне… НЕ нравится?

Я мягко отстраняюсь и вижу, что Хайме возбужден… и разочарован. Но он ведет себя как истинно благородный и не пытается настаивать. Уточняет, не замерзла ли я, давая тем самым путь к отступлению. Все-таки его хорошо воспитали.

— Да, — говорю смущенно, — холодно. Если можно, я бы хотела вернуться…

— Конечно.

После этого поцелуя мне совсем неуютно. Неловко. Почему-то не оставляет ощущение, что я не права, что мне не следовало. Я и правда зябко веду плечами и осматриваюсь, не видел ли кто-то нас, а потом тороплюсь вслед за да Кастелло-Мельхором.

И когда мы появляемся в ресторации — никто и не думал расходиться — спокойно объявляю, что поеду домой.

Вижу как прищуривается Ливия, а потом подруга уверенно произносит:

— Развлекайтесь без меня, крошки, — заявляет она представителям одних из самых родовитых семейств Одивелара, — я тоже хочу сегодня отдохнуть… одна.

«Крошки» расстроенно мычат, но Ливии все нипочем. И когда мы садимся в карету, вызванную Хайме, я уточняю:

— Ты уверена?

— Я поехала-то с этими напыщенными снобами только ради тебя, — пожимает плечами подруга, — А вот что происходит с тобой?

Вздыхаю.

А потом выкладываю все как есть. И про встречу с блондинкой, и про поцелуй Мигеля, и про то, почему решилась поцеловать Хайме…

— Вот как так? — недоумеваю, — Мигель меня бесит ужасно, да что там — я презираю то, как он себя ведет и держит, его настойчивость, даже наглость… А Хайме — он замечательный, и у меня и правда что-то расцветает внутри рядом с ним, но поцелуй совсем ничего не дал.

— Ох, Тали, — Ливия улыбнулась, — Порой ты кажешься мне настолько мудрой и отстоящей от меня на много ступенек вверх, а порой — совсем девчонка. Наше тело может выбирать не тех, что наш разум, а наш разум может ошибаться в том, что он

— То есть…

— Тебе придется решать самой. Или пробовать кого еще. И точно не зацикливаться на том, должно или не должно что-то испытывать в том или ином случае.

Я кивнула, чуть ли не проклиная свою неопытность.

И, укладываясь спать, все думала о произошедшем в этот насыщенный вечер — и надеялась, что за ночь все вопросы пусть и не получат ответов, но станут как-то понятней. Что у меня получится выработать хоть какой-то план.

Но утром проще не стало.

Я позавтракала и побрела в библиотеку. Попросила у смотрителя несколько книг и устроилась в дальнем углу. Читать получалось с трудом — перед глазами так и вставали сцены вчерашнего вечера, и я вообще уже начала сомневаться, что все верно помнила и чувствовала, и что наша идея может дать хоть какой-то результат.