Танцы с Арлекином (СИ)

Сколько времени продолжалось это безобразие дети не помнили – дневного света они давно не видели, и счёт своему пребыванию потеряли давно. Однако однажды «экспериментаторы» что-то напортачили со своими зельями, и Гарику почти удалось бежать.

Было это так: Гарика привязали к столу и сделали очередной укол, а потом старик в маске разжал мальчику челюсти и заставил выпить противную бурую жидкость, по вкусу напоминающую болотную тину. Мальчика чуть не стошнило, но старик зажал ему рот и заставил всё проглотить. А потом стал наблюдать.

Некоторое время Гарик ничего не чувствовал, а потом у него под кожей началась жуткая щекотка. Он стал извиваться и дёргаться, просил прекратить это, но старик спокойно наблюдал за мучениями мальчика. И вдруг в какой-то момент, под кожей словно зажёгся жидкий огонь. Гарик резко дёрнулся… и порвал связывающие его кожаные ремни, как гнилые тряпки. Мальчик с силой оттолкнул старика и бросился к двери. Та, конечно же, была заперта, но тело Гарика словно налилось неведомой жуткой силой. Он просто выбил дверь и бросился по коридору к другой – той самой, у которой лежала собака. Мальчик был в таком состоянии, что его не испугал бы и живой дракон. «Фас! – скомандовал старик сзади. – Фас!»

Собака бросилась на мальчика, он сумел отшвырнуть её, но она вновь рванулась, целясь в горло. Гарик увернулся, его реакции словно ускорились, и страшенные зубы скользнули по голове, но схватить мальчика собака не успела. Гарик рванул ручку двери и выбрался наружу. То есть не наружу, а в какой-то, явно заброшенный, цех. Но там уже были окна, был серенький вечерний свет, и Гарик рванул навстречу свободе. Однако прямо перед ним, словно из ниоткуда, соткался ещё один человек, которого Гарик мысленно назвал Чёрным. Чёрный вытянул руку, в которой что-то сверкнуло и зажужжало, и мальчик свалился на землю, потеряв сознание.

Гарик после этого долго болел, и, наверное, умер бы, если бы не ухаживавший за ними «третий». Красивые густые волосы Гарика после этого были сбриты и на правой стороне головы навсегда остались следы от собачьих зубов. А потом… потом однажды Люба вернулась в их комнату заплаканная и долго не хотела рассказывать, что с ней было. Но потом всё-таки рассказала. Тот мужчина, который привёз их сюда привязал её к столу, как обычно, но не стал вводить лекарства, а подошёл… После этого девочка начала судорожно всхлипывать, и Гарик который, несмотря на малый возраст, успел навидаться всякого ещё в родительском доме, догадался, что проделал с девочкой мужчина. И больше ни о чём не стал её расспрашивать.

Однако этот рассказ слышал и «третий», на которого дети не обратили внимания. Они уже давно поняли, что этот человек не совсем нормален, что он не может действовать самостоятельно, а безропотно подчиняется хозяевам, но он, единственный из тех, кто с ними общался, не причинял им боли и даже выказывал некое сочувствие. Возможно, услышав разговор детей, «третий» сумел сделать какие-то выводы, потому что однажды он отворил дверь в комнату, когда дети уже спали. Выглядел «третий» ужасно – весь в крови, кожа на спине висела лохмотьями, но он поманил детей за собой, знаками показывая – бегите!

И дети ему поверили. Гарик с Любой быстро разбудили мелких и одели маленькую Дину. А когда они пошли по коридору, Гарик заметил, что здоровенная злая псина спит мёртвым сном, вывалив чёрно-розовый язык. Но к двери «третий» подходить не стал. Вместо этого он показал куда-то вниз, И дети увидели, что там проходить что-то вроде трубы. «Третий» жестами показал, чтобы они лезли в эту трубу и убирались отсюда, как можно быстрее. Люба пыталась позвать «Третьего» с собой, но он показал жестом, что труба для него слишком узкая.

В этот момент псина заворчала во сне, и дети скользнули в трубу. Больше они «третьего» не видели, и только надеялись, что его не убили за устроенный побег.

По трубе они пробирались долго, выбрались в районе кладбища и набрели на старую, полуразрушенную церковь с более или менее пригодным для жилья сухим подвалом. Конечно, нужно было бежать куда подальше, но дети боялись, что их обнаружат и вернут в то ужасное место, из которого им с таким трудом удалось вырваться. Они больше не верили ни воспитателям в детдоме, ни местным полицейским, к тому же была беременная Люба, которой просто тяжело было передвигаться – наверное, сказывалась вся та гадость, которую в них закачивали, была маленькая Дина, которая тоже была слишком слабой, чтобы убежать в случае погони.

Дети решили отсидеться в церкви – как ни странно, хоть и ушли они совсем недалеко, преследователи не смогли их найти даже с собаками. Но и нужна была еда и одежда, И Гарик с Тимкой, хоть и шарахались от каждого куста, всё-таки решились покинуть убежище. Далеко отходить от старого кладбища они опасались, к тому же последствия экспериментов и у них давали себя знать, хоть мальчишки и чувствовали себя лучше, чем девочки.