Читаем Танцы с Арлекином (СИ) полностью

Антошка прятался в шкафу. Шкаф был большой, старинный с резьбой на дверцах, изображавшей гроздья винограда, пузатые яблоки и резные листья. Мать всё время ругалась, что пока пыль с него протрёшь – чёртова уйма времени уходит, но выкинуть монстра не было никакой возможности – шкаф был крепкий, вместительный и солидный, даже в замызганной комнате смотрелся благородно, а на новую мебель у матери с отцом денег не было.


Девяностые годы начинались в маленьком провинциальном городке очень лихо. Завод, на котором работало большинство его населения, стал работать с перебоями, зарплату стали задерживать, а потом и вообще большую часть рабочих отправили в бессрочный неоплачиваемый отпуск. Полки магазинов опустели, местный же рынок украшали нездешние товары, на которые у большинства населения не было денег. Кое-кто пытался мотаться по городам и весям с клетчатыми баулами, примеривая на себя новую роль «купи-продай», кто-то подался в бандиты, большинство же просто замерло в тревожном ожидании. Страна, будущее которой казалось незыблемым и ясным, начала скрипеть и раскачиваться, словно колосс на глиняных ногах, готовясь вот-вот рухнуть.


Родители Антошки поженились семь лет назад, когда всё ещё было хорошо, успели даже получить от завода эту квартирку в полторы комнаты, родили Антошку… А потом всё стало распадаться и рушиться. Началась перестройка, которой все поначалу были рады, но жить становилось всё хуже и хуже, большинство цехов завода встало, появились перебои с продовольствием, ввели талоны на сахар, водку и сигареты… Нет, конечно, в так называемых кооперативных магазинах можно было купить всё, но цены там были такие, что граждане впадали в ступор и на все корки кляли проклятых спекулянтов.


Родители Антошки тоже остались без работы, но мать, Алевтина, не растерялась, стала убирать в соседнем магазине, бегала на рынок и таскала для продажи частенько стоящим на холоде продавцам пирожки с картошкой и чай в термосе. Картошка в доме была – дед из деревни привозил. И сало, и капусту квашеную, и варенье, сваренное без сахара, потому как сахар продавался по талонам. Так что семья голодать – не голодала, но и излишней сытостью не страдала тоже. Хуже было с одеждой, особенно с детской одеждой – Антошка рос быстро, на нём всё просто горело. Но тут выручали по старой памяти соседи, и Антошка вечно ходил в выстиранных, выглаженных и зашитых, но всё же – обносках. Но мать порой приносила с рынка шоколадку или жвачек – это был праздник. Редкий праздник. Чаще продавцы разрешали ей копаться в полусгнивших фруктах, выискивая что-то более или менее съедобное.


А Антошке хотелось красивые нарядные кроссовки, как у Мишки со второго этажа, или настоящие новые джинсы… Хотелось игровую приставку к телевизору, чтобы по экрану бегал шустрый Марио, хотелось много конфет в ярких бумажках – чтобы просто стояли в вазочке на кухонном столе, и можно было в любой момент подойти и взять. Хотелось котлет, настоящих, из мяса. Много чего хотелось. А был геркулес на воде по утрам, вечные постные щи, котлеты из того же геркулеса, сдобренного бульонным кубиком для вкуса, жареная картошка на сале и жидкий чай с куском батона и несладким вареньем. Но и это было не так уж плохо – алкаши Хомичевы с первого этажа жили куда хуже, и Антошка частенько таскал своим приятелям Валерке и Верке куски чёрного хлеба с солью и варёную картошку, которая тут же ими жадно поедалась и запивалась водой из крана на заднем дворе.


Хуже всего было то, что папа – весёлый, сильный, красивый папа после того, как был отправлен в бессрочный отпуск, словно впал в какой-то ступор. Он целыми днями валялся на диване, смотрел телевизор и молчал. Алевтина билась, словно рыба об лёд, и наконец, терпение её кончилось. Мать закатила отцу грандиозный скандал, и это было так ужасно, так некрасиво и неправильно, что шестилетний Антошка тогда в первый раз залез в шкаф – он легко поместился на самую нижнюю полку, закрыл глаза, заткнул уши и замер. Поэтому слышал он только самое окончание скандала.


Отец тогда впервые ударил мать, обозвал её «жадной сукой» и ушёл из дома, хлопнув дверью. Он не вернулся ни вечером, ни завтра, ни послезавтра, и перепуганная Алевтина побежала в милицию. Заявление у неё брать не стали, выслушав историю о предшествующей уходу мужа ссоре, сказали равнодушно: «Что ж вы, гражданка, мужа довели? Охолонёт и вернётся. Небось, где-нибудь с дружками горе заливает…» Никакие доводы Алевтины услышаны не были, никто ей не помог. Оставалось только ждать и снова биться, как рыба об лёд. Неожиданно женщине стало даже легче – не приходилось кормить ещё и мужа, а дед из деревни продолжал исправно посылать помощь. Что же касается бабушки и дедушки, отцовых родителей, то они, узнав об уходе сына, сами побежали в милицию, и, поскольку времени со дня его пропажи уже прошло достаточно, розыскное дело всё-таки открыли.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Церемонии
Церемонии

Неподалеку от Нью-Йорка находится небольшое поселение Гилеад, где обосновалась религиозная секта, придерживающаяся пуританских взглядов. Сюда приезжает молодой филолог Джереми Фрайерс для работы над своей диссертацией. Он думает, что нашел идеальное место, уединенное и спокойное, но еще не знает, что попал в ловушку и помимо своей воли стал частью Церемоний, зловещего ритуала, призванного раз и навсегда изменить судьбу этого мира. Ведь с лесами вокруг Гилеада связано немало страшных легенд, и они не лгут: здесь действительно живет что-то древнее самого человечества, чужое и разумное существо, которое тысячелетиями ждало своего часа. Вскоре жители Гилеада узнают, что такое настоящий ужас и что подлинное зло кроется даже в самых безобидных и знакомых людях.

Т.Е.Д. Клайн , Теодор «Эйбон» Дональд Клайн , Т. Э. Д. Клайн

Фантастика / Мистика / Ужасы