Танцы с ментами

– Бедная девочка именно в тот день, семнадцатого марта, поняла, что беременна от Хохлова. Он положил на нее глаз еще на конкурсе красоты, и два года они тайно встречались, но Хохлов разводиться не хотел из-за денежных соображений. А семнадцатого марта она решилась на поступок: хотела прийти домой к Хохлову и поговорить с его женой, наивная. У Хохлова-то детей не было, и она рассчитывала, что чего-то добьется, сказав, что беременна. Они с Хохловым поужинали вместе, потом она попросила высадить ее из машины недалеко от его дома. Выждала там в подворотне некоторое время и пошла, а на выходе столкнулась с Коротковым, который только что застрелил Хохлова. Она вошла в парадную и увидела труп, в ужасе выбежала и пошла – куда?

– К своей лучшей подруге Кате Федугиной. Вы от нее знаете о Юдиных планах?

– Да, она вместе с Катей этот план разрабатывала. Пришла она к подруге, конечно, невменяемая, а у Кати дома папочка, и Юдин папочка там тоже присутствует, и о чем-то они громко спорят в кабинете, кричат. А потом из кабинета выходит тот самый человек, с которым она столкнулась в хохловском парадном. Она девочка была неглупая, конечно, все поняла. И папину роль вычислила. Но для того, чтобы быть уверенной, она уговорила папу устроить ее к себе в Управление, и как только она дорвалась до компьютера, она оттуда вытащила все интересовавшие ее сведения – о заданиях на разработку Хохлова, подписанных ее папочкой. Переписала все это на дискету…

– И, конечно, рассказала Кате.

– А та – папе.

– Значит, вот зачем на место происшествия примчалась вся «наружка» – нужно было забрать дискету.

– А что же с оружием? Вы обещали, – деликатно напомнил Арсенов.

– Я же тогда на экспертизе сама посмотрела в микроскоп продукты отстрела. Для того чтобы идентифицировать пулю и оружие, из которого она выпущена, требуется совпадение рисунка следа бойка и полей нарезов. На пулях с убийств – следы нарезов, похожие на контрольные, но боек не тот, или наоборот. Со своего табельного оружия боек спиливать – это чревато. Но киллеру желательно иметь свое, пристрелянное оружие, знакомое. А если в его распоряжении есть еще один «Макаров» – Фролов ведь получал в ГУВД четыре ПМа для охраны банка, – можно снять боек и переставить на свой пистолет. Потом восстановить статус-кво, и ни одна экспертиза пистолет к пуле из трупа не привяжет. Если, конечно, не представить эксперту оба пистолета…

– Конечно, вы опасный человек, – с улыбкой глядя мне прямо в глаза, сказал Арсенов. – Я бы вас тоже убрал, если бы вы встали мне поперек дороги. Хорошо, что мы на одной стороне баррикад…

– Слушайте, Юрий Сергеевич, а может, вы знаете, на чем моего стажера сломали?

– Неужели вы не поняли, голубушка? На нежных чувствах к вам. Ему показали некую видеозапись, на которой вы собственной персоной выделываете непристойные телодвижения на «чернореченской» тусовке, где-то на квартире, будучи, пардон, совершенно обнаженной. И пригрозили, что, если он людей арестует, эта пленка будет обнародована. Так что вы на него не сердитесь, он вашу честь спасал.

– Что?! Но такой видеозаписи быть не может! Я никогда не была ни на какой тусовке!

– Охотно верю, что не были, голубушка, но не сомневаюсь, что пленка есть. Вы не забыли, что существует монтаж?

– Но ведь для того, чтобы смонтировать меня голую с тусовкой, надо меня голую где-то записать?..

– Эх, Мария Сергеевна, вы забыли одиннадцатую заповедь следователя, или оперативника, все равно, эта заповедь для всех актуальна: «не подставляйся».

– И где же я подставилась?

– Назвать вам адрес?

– Постойте, вы сами видели запись?

– Сам я не видел, но мне в деталях изобразили, как все это выглядит.

– Как именно я танцую?

– Вы танцуете даже не одна, а в паре, сзади вас держит за плечи бритоголовый громила и вертит в разные стороны. Ну как, напоминает что-то?

«Тетина» квартира, зеркало в ванной, голос Толика: «Ну посмотри на себя, ты чудо, а не женщина, посмотри, какая у тебя фигура, какая кожа, какие глаза и волосы. А грудь, тем более для тридцатилетней женщины, – роскошь!..»

– Судя по всему, кассета в тщательно скрываемой квартире Фролова? – тихо спросила я.

– Безусловно, только вы туда не попадете. Вас туда не пустят.

– Что значит «не пустят»? Да я и спрашивать не буду. Постановление на обыск, СОБР, – а потом пусть жалобы пишут.

– Толубушка, а кто же вам обыск санкционирует у начальника отдела по расследованию особо важных дел прокуратуры города?

– Вы хотите сказать, что Фролов живет с Недвораевой?

– Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам…

Ночь кончилась. В справочной больницы отвечали: «Состояние тяжелое, в реанимации»…

Рапорт на увольнение я написала через три дня, в больнице, под дверьми отделения реанимации.

Просидев там все это время («состояние тяжелое, без изменений»), я зашла в свою квартиру за теплыми вещами и, еще открывая дверь, услышала телефонный звонок. Поколебавшись, я все-таки подняла трубку и услышала приятный голос вице-губернатора.

– Ты дома? Привет, не мог тебя нигде поймать. Включи-ка телевизор.