Танцы с ментами

А еще он сообщил, что в порядке личной инициативы (дело все равно передается в наш район, так что он мог бы уже по нему и не работать) пообщался с бомжами из родных мест покойного Валерия Порфирьевича. И те поведали Костику, что Порфирьич после освобождения жилья не имел и приходил ночевать то в подвал, то на лестницу к Боре Орлову. Они с Борей часто вместе искали бутылки на свалках и в паре производили комичное впечатление, их даже называли Пат и Паташон, а вообще Порфирьич выглядел вполне импозантно, фигуру имел солидную, и благодаря этому не так давно ему улыбнулась удача.

Недели три-четыре назад он пришел в подвал, где тусовались по ночам окрестные бомжи, принес выпивку — жидкость «Боми» — и шпротного паштета на закуску и рассказал, что его нашел бывший сосед по расселенному дому Анатолий, которого он знал еще пацаном, а пока Порфирьич тянул срока за кражи, Толик вырос в солидного бизнесмена с «фордом» и радиотелефоном. Анатолий якобы подыскивал людей для работы в фирме и пообещал Порфирьичу теплое место, а для начала, чтобы Ткачук мог обрести подходящий вид, предложил пожить у него на даче, отдохнуть, привести себя в порядок, подкормиться, а заодно и посторожить дачу.

Порфирьич чуть не плакал, говорил, что счастье, оказывается, есть и что эти новые бизнесмены, которых все ругают, на самом деле правильные ребята, чуть ли не ангелы Божьи; и в свою очередь обещал тусовке, что, устроившись на новом месте, никого не забудет, чем сможет — поможет, во всяком случае обязательно приедет их проведать. Больше всего убивался по расставанию с другом Боря Орлов и все сетовал, что Валерке хорошо — он мужик видный, а что делать тем, кого Бог и так обидел?

— Подожди, — остановила я Костика. — Орлов — это такой смешной мужичонка, маленький, суетливый? На лестнице живет?

— Жил, — поправил меня Костик. — Дядя Боря три дня назад гикнулся, поскольку «Боми», видимо, оказалась несвежей. Но там все чисто, я проверял. Ни синячков, ни царапин, а употреблял в большой компании.

— Жалко, — вздохнула я. — Меня он чем-то тронул. Вроде бы безобидное было существо. И, кстати, единственный, кому можно было предъявить на опознание парней из машины, которые труп Шермушенко привезли. Слушай, а я что-то припоминаю: что-то он болтал по поводу того, что Валерку подкормиться взяли, а он рылом не вышел…

— А самое-то интересное, — подхватил Синцов, — похоже, что благодетель Ткачука не кто иной, как светлой памяти Толик Шермушенко, вам не кажется?

— Значит, все-таки убийства Шермушенко и Ткачука связаны? — радостно заключил Стас. — Я ведь чувствовал, правда, Маша?

Андрей посмотрел на восторженное лицо стажера, и мне показалось, что он хмыкнул, скептически отметив «Машу». Ну ладно, в конце концов, не кто иной, как Синцов собственной персоной меня недавно уверял, что моя личная жизнь его интересует только в связи с работой, — вот пусть и не хмыкает.

— Давайте сравним пулю по трупу Ткачука с объектами по Хохлову и Мантуеву, — подпрыгивал Стас, — может, с тем или с другим она совпадет?

— Давайте, — согласился Андрей. — Вот ты и отвези их на экспертизу. А заодно надо все-таки установить связь между ними и причины, по которым Хапланд заказывал наблюдение за Хохловым.

— Ребята, а как вы думаете, убийство Юли Боценко того же разлива? — спросила я.

— Очень похоже, во всяком случае, надо иметь его в виду, — ответил Андрей.

— Значит, нам надо искать еще и связь Юли с Хапландом, Хохловым и Мантуевым.

— А может, все проще: связь с ними не у Юли, а у ее папы? А папе таким способом что-то дали понять?

— Там убийца очень высокий, — напомнил Стас. — Эксперт-медик так сказал.

— Высокий?! — переспросил Синцов. — А точнее?

— Дима Сергиенко сказал, что, судя по локализации ножевой раны, убийца — под два метра. А у тебя есть кто-то на примете?