Танцы с огнем

— Жизнь не стоит на месте, все меняется. — Марг придвинула Роуан тарелку с тортом и большой стакан молока. — Давно пора. Приятно смотреть, как горят его глаза от чего-то, не связанного с парашютами или моторами. Порадуйся за него, Роуан, особенно сейчас, когда здесь творится бог знает что.

— Я просто не знаю, как к этому относиться. И чем плохо стоять на месте, если место хорошее?

— Даже хорошее место может надоесть, особенно если стоишь один. Милая, не зря слова «один» и «одиночество» от одного корня. Ешь торт.

— Папа не одинокий! Он всегда занят. У него полно друзей.

— И никого, когда он выключает свет… до недавнего времени. Если ты не заметила, насколько он стал счастливее с появлением Эллы, значит, просто не обращаешь на него внимания.

Роуан пыталась найти ответ на этот упрек, как вдруг заметила выражение лица Марг, отвернувшейся к раковине, чтобы вымыть травы. Кажется, она и здесь что-то упустила, иначе сразу бы заметила ее печаль.

— Марг, что случилось?

— Да просто нелегкая полоса. Для некоторых и вовсе тяжкая. Я понимаю, тебе, наверное, было бы спокойнее, если бы Лео Брейкмен пропал навсегда, и я нисколечко тебя не виню, но Айрин-то на пределе…

— Если он вернется, или его поймают, он, скорее всего, засядет в тюрьму. Вряд ли ей станет легче.

— Всегда лучше знать. А пока ей придется искать еще одну работу. Школьного жалованья не хватит на оплату всех счетов, а она еще заложила дом, чтобы заплатить залог за Лео. И работая с утра до ночи, она не сможет ухаживать за ребенком.

— Неужели родня не может помочь ей?

— Видимо, недостаточно. Дело же не только в деньгах, но и во времени, в силах. В последний раз, когда я ее видела, она еле держалась на ногах.

— Мне ее жалко, Марг. Правда. Мы могли бы собрать ей денег. Конечно, это капля в море, но ведь ребенок от Джима. Все дадут сколько смогут.

— Если честно, Ро, я не думаю, что Айрин примет эти деньги. Ей очень стыдно. Ее гнетет то, что ее муж и дочь натворили здесь. Вряд ли она возьмет деньги от нас. Я знаю Айрин с детства, а она даже не смотрит на меня. Мое сердце разрывается.

Роуан встала, отрезала кусок торта поменьше, налила молока в чистый стакан.

— Посиди, Марг. Поешь. Мы что-нибудь придумаем. Если постараться, всегда можно что-то придумать.

— Хорошо бы, но я не знаю, сколько еще Айрин продержится.

Айрин, поникшая, так и осталась сидеть на диване, не отрывая взгляда от пола, когда Элла спустилась в гостиную. За два последних месяца она постарела лет на десять и исхудала так, что стала похожей на скелет, обтянутый кожей.

Элла постаралась ей улыбнуться как можно непринужденнее.

— Шайло заснула. Айрин, твоя внучка — самое прелестное дитя на свете! Такая жизнерадостная, такая смышленая! — Элла не упомянула, что сложила и убрала постиранные детские вещички, так и оставшиеся в корзине у колыбели, что отметила беспорядок в обычно безупречном доме. — Мне так захотелось еще внучат, — нарочито бодрым голосом продолжила она. — Приготовлю-ка я нам чаю.

— Кухня не убрана. Я даже не знаю, остался ли у меня чай. Я так и не выбралась в магазин.

— Я посмотрю.

На маленькой кухне, прежде радовавшей глаз чистотой и уютом, в раковине громоздилась грязная посуда. Кухонные шкафчики были почти пусты, как, впрочем, и холодильник.

Элла решила пополнить запасы позже, а пока нашла коробочку с чайными пакетиками, набрала в чайник воды. Когда она складывала посуду в посудомоечную машину, в кухню, волоча ноги, вошла Айрин.

— Я так устала, что даже не стыжусь грязи и того, что ты моешь мою посуду…

— Тут нечего стыдиться, а если бы тебе было стыдно, я бы обиделась. Мы же подруги.

— Я всегда гордилась своим домом, но это уже не мой дом. Он принадлежит банку. Это просто место, где я живу, пока меня отсюда не выгонят.

— Не говори так. Все наладится. Ты просто очень устала. Если позволишь, я с удовольствием возьму малышку на день-другой, а ты хоть немного отдохнешь. Ты же знаешь, я с удовольствием с ней понянчусь. А потом мы могли бы поколдовать над твоими счетами, посмотреть, можно ли… — Элла обернулась, увидела слезы, текущие по лицу Айрин. — О, прости, прости меня. — Она подбежала, обняла подругу.

— Элла, я не могу. Я больше не могу. У меня не осталось ни сил, ни желания бороться.

— Ты просто очень устала.

— Да, ужасно. У девочки режутся зубки, она почти не спит по ночам. А я лежу и мечтаю, чтобы она замолчала. Замолчала и дала мне хоть каплю покоя. Я отдаю ее любому, кто соглашается взять ее хоть на несколько часов, но даже со второй работой я не смогу платить за дом, не жертвуя чем-то другим.

— Позволь мне помочь тебе.

— Как помочь? Оплачивать мои счета, растить мою внучку, сохранять мой дом? — Резкие слова прозвучали совершенно безжизненно. — Как долго, Элла? Пока Лео не вернется, если он вообще вернется? Пока он не выйдет из тюрьмы, если его посадят в тюрьму?

— Пока ты не справишься с бедой, Айрин.