Тараканы

– Для чего или зачем верить в Бога? На самом деле, не все верят в Бога, потому что боятся его. Есть и те, кто верят в него, потому что любят его. Только таких людей единицы, и к глубокому сожалению, они редко ходят в церковь, а то и вовсе не ходят. Мне очень жалко, что отношение к религии портится из-за проповедующего. Многие священники, да и вообще люди проповедующие религию. Даже не многие, а большинство – теряют контроль. Проповедуя Бога, они сами становятся Богом.

Подумал и добавил:

– Я согласен с вашими словами, что каждый из нас – тоже Бог. Только каждый по-своему. Но они совсем другое. Они начинают придумывать свои грехи, свои заповеди. Они даже существительное – Бог, меняют на местоимение – Я «Я вам запрещаю то-то и то-то». Посмотрите на протоиерея Алексия. Он уже стал Богом. Настраивает людей против государства. Но я стараюсь на это не обращать внимание. Если он завтра меня назовет посланником Дьявола, я даже не сомневаюсь, что те, кто ходят к нему на службу, меня сожгут прилюдно. Власть, страшная сила.

Он продолжает:

– Тех людей, которые не ходят в церковь и тех, которые верят в Бога как-то по-своему. Не один церковный служитель, который еще пока находится в здравом уме. Не назовет грешниками и идолопоклонниками. Вера есть вера. Главное чтобы она была.

Патриарх добавляет:

– Такое ощущение, что я на исповеди.

Он улыбается и продолжает:

– Религия не нацелена на умных людей, только на большинство. Страх убивает больше людей, чем любая другая вещь на свете. Люди боятся попасть в ад, боятся умереть, кто-то боится ездить за рулем. Поэтому большинство и верят в Бога, думая, что он их защитит.

Он продолжает:

– Когда человеку страшно, он готов поверить во всё, что угодно. Если ему скажут, что это поможет. Поэтому религия и нужна большинству, без нее они превратятся в животных, в пещерных людей. Перемрут или еще хуже, переубивают друг друга.

Продолжает:

– Большинству нужно, чтобы кто-то держал их за руку. Что бы кто-то утешил. Пообещал, что всё будет хорошо.

Он улыбается и говорит:

– На самом деле. Нет такого человека, который обладал бы авторским правом на определение Бога.

Патриарх смотрит в глаза Светлане и говорит:

– Мой ответ вас удовлетворил?

– Более чем.

Наконец вставляю слово я:

– Может, мы вернемся к разговору о детях?

– Хорошо, – сказал патриарх. – За все время моей службы в храме, я исповедовал, наверное, всех прихожан. Большинство исповедей одинаковые и ты их забываешь, но есть и такие, которые не забудешь никогда. Исповеди мужа с женой, которых убила девочка и того мужчины, которого убил парень – это как раз такой случай. У них были дети.

Светлана перебивает:

– Но мы не нашли никакой информации о детях в документах.

– Никто никогда не найдет этой информации. Дети не были зарегистрированы официально. Да и рождены они были не для воспитания вовсе.

– Что вы имеете в виду? – опять перебила Света.

– У мужчины с женщиной в квартире: была дочка. Сейчас бы ей исполнилось 14 лет. У мужчины в машине: был сын. Ему бы исполнилось тоже 14 лет. Правда жена у него давно умерла: она вскрыла себе вены.

Я говорю:

– Что-то я все равно не пойму.

Патриарх:

– Они родили детей, чтобы продать их на органы, поэтому и нет ни каких документов о детях. Может вы обратили внимание на то, что они были богатые?

– Да обратили, – ответила Светлана.

– А откуда вы знаете об этом?

– Мне на исповеди, они сами в этом признавались и просили прощения за это.

Я говорю: допустим, так, и было, но в чем связь тогда?

Светлана:

– А ты что не обратил внимания на то, что родители девочки и парня, тоже обеспеченные?

– Верно, – сказал патриарх. – Они мне в этом не исповедовались, но я слышал, что они одни из тех, кто купил органы. Тем более, когда в детстве их дети были больны. Они постоянно ходили в церковь и молились за них. Вы не проверяли детей на наличие послеоперационных шрамов?

– Нет, – я говорю и добавляю: – Но зачем им понадобилось тогда убивать их и потом убивать себя? Какой в этом смысл?

Патриарх:

– Ни одна религия не отрицает существование Дьявола и существования так называемой нечистой силы. Из надписей, оставленных на стеклах, я могу сделать только один вывод.

Я уже понимаю, что он скажет. И понимаю, каким это бредом будет звучать.

Патриарх начал:

– Когда родители продали своих детей на органы. Они совершили грех – убийство. И естественно, что они предали своих детей. А, как известно: дети расплачиваются за грехи своих родителей. И когда исполнилось 14 лет тем, кому пересадили органы, души детей вернулись оттуда, где они были. Вселились в их тела. Нашли своих родителей, которые их предали и отомстили, после чего покончили с собой.

Я начал:

– Вы хоть понимаете, каким бредом это звучит?!

– Попробуй посмотреть хотя бы раз дальше, чем ты видишь! – сказала Светлана.

– Ладно, – согласился я. – Это действительно единственное объяснение, но тогда почему именно 14 лет?

– Я не знаю, сказал патриарх.

– Я тоже, – сказала Светлана и добавила: – И нет ничего удивительного в том, что они так жестоко их убили. Если бы я была на их месте, то было бы, наверное, еще хуже.