Тариф на измену

Неожиданно для себя зачем-то подтянула мышцы живота, до ломоты выгибаясь в пояснице... Влад замер на секунду. Неторопливо дотянулся до моего запястья, потом до второго, завёл их мне за спину, фиксируя своей ладонью... Судорожно выдохнула, прижимаясь щекой к подушке...

Он двигался резко, глубоко, быстро. Кусала губы, извивалась, стягивала зубами простынь, стонала, почти кричала... Он так и не отпустил мои руки, не давал хоть немного изменить позу, шептал что-то, но мне не хотелось слушать...

Кончила слишком быстро, гораздо раньше него... Стыдно... Что Влад вообще теперь думает обо мне? Он знает меня столько лет, изучил моё тело лучше, чем я сама, а сейчас всё не так...

Уткнулась лбом в мягкий матрас...

Влад сделал ещё пару жёстких толчков... Тяжело дыша, отстранился, наконец освобождая затёкшие запястья. Сдвинулся, лёг на спину и прикрыл глаза, пытаясь выровнять дыхание.

Я подтянулась ближе... Осторожно провела ладонью по упругой коже крепкого плеча, уткнулась лицом в его шею, пряча слёзы то ли стыда, то ли раскаяния, то ли надежды...

Он не оттолкнул...

*15*

...Скандала не было. Не знаю, как ему это удалось, но ни одной статьи в интернете, ни единого упоминания в злободневных блогах.

Влад больше не оставлял меня дома в одиночестве. Я сопровождала его везде - на корпоративах и вечеринках, на презентациях и деловых встречах, даже в коротких поездках, где мне совершенно нечем было заняться, кроме как коротать время за книгой. Моя роль была минимальна - достойно выглядеть, улыбаться на камеру, не мешать под ногами. У него были свои причины таскать меня за собой, я это понимала... Но совсем не возражала - это всё равно лучше, чем тихо сходить с ума в четырёх стенах собственного дома.

Я больше не хотела секса. Редкая, какая-то механическая близость, необходимая больше Владу, чем мне, не вызывала отторжения. Без боли, без удовольствия, вообще без эмоций... Сейчас это казалось правильным и неизбежным.

...Когда через два месяца я с замиранием сердца сообщила Владу, что жду ребёнка, он даже не взглянул на меня. Отложил документы, которые держал в руках, отодвинулся от рабочего стола, поднялся с кресла. Подошёл к окну, опёрся плечом об откос, неторопливо выкурил почти целую сигарету...

Наконец равнодушно бросил, не оборачиваясь:

- Отлично. Хоть делом займёшься.

Перевела дыхание, ощущая, как всё вокруг затапливает щемящее светлое счастье - это лучшее из того, на что я могла рассчитывать...

Через десять минут он ушёл из дома, хлопнув дверью. С какой-то острой горечью наблюдала из окна спальни, как он садится в машину и срывается с места...

Вернулся только под утро. Слышала нетвёрдые тяжёлые шаги, мат, звон стекла - пьян до невменяемого состояния... 

Заплакала в подушку...

...Впервые он поцеловал меня на пятый день после рождения дочери, когда привёз нас домой.

Влад ничего не говорил мне, но я знала, что он сделал анализ ДНК - видела подтверждающую бумагу в машине... Я изначально была уверена в том, что это его ребёнок, даже по срокам, но ему нужны были реальные доказательства. И я испытывала искреннюю благодарность за то, что он не отравлял мою и без того тяжёлую беременность сомнениями, а терпеливо ждал, когда родится малышка... Он не прогнал бы нас в любом случае, я понимала это, но так стало спокойнее нам обоим.

...Полтора года он был примерным отцом, почти не отходил от нас с дочерью, работал исключительно дома.

Мне иногда казалось, что мы никогда не были на грани развода по моей вине, что между нами всегда царила такая атмосфера тепла и близости. Я надеялась, что он простил меня за всё...

Секс стал нежным, неторопливым, прерывающимся на поцелуи и тихие ласковые слова. Спокойно приняла тот факт, что мне занятия любовью не приносят восторга, словно в определённый момент срабатывает какая-то внутренняя блокировка, за которой непременно наступит страх, отчаяние, стыд, отвращение, боль... Я не скрывала этого от мужа - не имитировала стоны и оргазмы, ощущая своеобразное удовлетворение в те моменты, когда получал удовольствие он. Мне этого было вполне достаточно.

Не стала возражать, когда Влад определил Анжелику в частный сад и нанял няню.

Теперь он снова стал брать меня с собой в короткие поездки, а потом, наконец, и в длинные...

С этого момента всё изменилось внезапно и бесповоротно.

Ночами в номерах чужих отелей незнакомых городов мы становились другими... Он рвал на мне одежду, связывал руки, затыкал рот... Мог ударить, изнасиловать... Молча, с особым извращённым наслаждением, никогда не целуя и не глядя в глаза.

Иногда, давясь страхом, царапая его спину и кусая плечи, извиваясь и сопротивляясь, я кричала под ним от выворачивающего тело дикого животного удовольствия, срывающего все мыслимые внутренние блокировки...

Днём мы не вспоминали об этом, никогда не обсуждали это вслух, избегали даже намёков и мыслей, любуясь достопримечательностями и обедая в шумных туристических ресторанах.

Возвращаясь домой, с радостью окунались в привычное течение жизни, он - в бизнес, я - в воспитание дочери.