Тарси

И столько было в этой фразе чувств, что даже беспардонный Эмиль предпочел отвернуться, чтобы не мешать Магусу и странной рыжеволосой девушке обмениваться взглядами. Взглядами – это все, что она могли себе позволить. Взглядами – это все, что сейчас нужно было Ричарду. Эти глаза…Их свет заставлял вернуться, просил вернуться, умолял вернуться…

– Я попробую… – виновато произнес он и, поддерживаемый с обеих сторон Олафом и Рагмаром, поплелся прочь.

Она еще долго, невероятно долго стояла на пороге и смотрела только на него. Ричард обернулся, несмотря ни на что, – а она стояла, и глаза ее просили вернуться. Глаза…Где же он видел эти глаза?..

И кровь…И крики…И стоны…И боль…Пламя…Искры…Трупы…Мама…Папа…Мама!!!Путь до жилища старосты показался ему вечностью. Повсюду – меж хижинами, на пляже, на холмах и прибрежных дюнах – мелькали черно-зеленые одежды. Мироринские силы все прибывали и прибывали. Как же они могли просмотреть, пока шли холмами, этакую-то силищу?..

Магус подумал, что в этакую-то ночь они могли проглядеть вторую Смуту и гибель всех Двенадцати городов. А еще – он подумал, что в действительности воинов в черно-зеленом было не так много…И мало, безбожно мало опытных бойцов: Морорин, хоть и был портовым городом, но славился качеством…В общем, в Двенадцатиградье это прозвали мороринством: бедность не бедность, а медяк даже жалко сперва отдавать, после же – не пожалеешь и золотого. Вот когда глоркастерцы подойдут к самому порту, уж мороринцы-то не поскупятся!Жилище старосты можно было, с определенной натяжкой, назвать полноценным домом. Нет, то были не белокаменные палаты или бюргерский дом, но определенный достаток чувствовался. Вся деревня собиралась здесь в праздничные дни или в годину испытаний. Здесь же хранился запас продовольствия на крайний случай. Пахло котами – бессменной, надежной стражей зерна. Жаль только, что рыбу им нельзя было доверить, а то бы!..

Жилая часть дома состояла из одной комнаты, но полы здесь были устланы плетеными ковриками. Посередине размещался стол, на котором мироринцы разложили карты здешних краев.Ричард без труда угадал командира, мироринского воеводу. Кряжистый, в дорогой корацине, на лбу кожаный ремешок: держать волосы, чтоб в глаза не лезли в бою. Скупой на слова, он властно раздавал приказы собравшимся вокруг него людям. Эмиль – тут как тут – что-то шепнул на ухо обладателю корацины. Тот повернулся, позабыв о делах. Видно, придавал большое значение гостям. Одобрительно крякнул, окинув взглядом могучего орка: тот специально напустил на лицо выражение погрозней.

– А это знаменитый Ричард Магус, отправивший на тот свет не одну армию, – уважительно произнес мироринский воевода.

– И даже не десять, – совершенно спокойно ответил Ричард. – Но куда мне до славного стремительными атаками Томаша?

– Не врали о твоих познаньях, не врали, – воевода довольно погладил усы.

Хоть и разлапистые, но собранные в косички: чтоб врагу в сраженье труднее было ухватиться.

– Ну, раз все здесь…Рассказывайте… – Томаш требовательно посмотрел на Олафа.