Тарси

– Нет, ты глянь, что творится! – перебинтованный Ломец буквально прилип к окну "десятки", которой был вынужден перебиваться после неприятного инцидента с любимым "Хаммером".

– Ну, чего опять? – вяло осведомился перебинтованный Ренат. Он здорово устал от бесцельного мотания по пригородам и области, но другого способа разыскать пропавший "КамАЗ" и Ромыча с Моментом никому из их компании не пришло в голову.

– Да ты сам посмотри, – ответил Ломец и кивнул на какую-то парочку, бредущую по тротуару. И прикрикнул на сидящего за рулем Бюргера: – Притормози-ка… Ренат, ты на рожу, на рожу гляди! Да не на тёлкину, а на этого… Ну, представь только, что у него волосы светлые и до плеч…

Через несколько мгновений трое из пяти пассажиров недоуменно любовались лицами Ломца и Рената, на которых самым причудливым образом сочетались радость, озлобленность, опасение и какая-то угрюмая и обреченная решимость. Эти трое не являлись ветеранами неудачных встреч с наглыми кексами и потому не могли разделить чувств, охвативших их перебинтованных товарищей.

– Это он, тот гомик, – мрачно констатировал Ренат и непроизвольно потрогал заклеенный пластырем перебитый нос.

– Он, – не менее мрачно подтвердил Ломец и потянулся рукой к перебинтованной макушке. Этого урода он узнал, хоть тот и постригся и перекрасился. Думал, небось, что так его не опознать. Просчитался, придурок.

– Кто – он? – поинтересовался сидящий за рулем Бюргер.

Ломец с Ренатом переглянулись и одновременно поморщились.

– А, – заржал догадливый водитель, поворачиваясь к Ломцу, – Это тот крутой кекс, который тебя два раза отделал, да?

– Нет, – буркнул он, – Это гомик, который был с тем кексом в пробке, ну, во второй раз.

– Такой же крутой?

– Э-э, – Ренат приложился к носу, который ему расквасил как раз этот гомик. Потом вспомнил, как выбил из него дух другой кекс при первой встрече, и решительно заявил: – Нет, этот не такой крутой.

– Так в чем дело, – обрадовался Бюргер, – Нас – пятеро. – Покосился на забинтованных товарищей и ухмыльнулся, – Ну, хорошо, четверо, вы двое избитые сойдете за одного целого… А этот – один, тем более, вы говорите, вовсе не такой крутой. Пошли, всыплем ему как следует.