Тарси

– Да вон тот мужик с Коржом не поздоровался, когда их сюда доставили. Ну, Корж и пристал: "Ты чё, не местный? Не знаешь, кто я такой?" А тот всё молчал и молчал. Вот так, слово за слово… Ну, то есть, не слово за слово, потому что вот он-то и слова не сказал, но Корж завёлся. А потом, как говорится, кровь ударила в голову одному, а пошла из носа у другого. Ну, то есть, у других.

– Почему у всех?

– Наверное, за компанию.

– А тебя тогда он почему не тронул, раз, говоришь, всех бил?

– Как говорится – зачем со мною драться? Я сам лягу на пол и сам сосчитаю до десяти.

Пингвин покачал головой и оценивающе осмотрел стонущих на полу ребят Коржа. Корж, хоть и был всего лишь шестеркой на побегушках, но зато на побегушках у очень значительной персоны. Потому, по сути, был не просто шестёркой, а шестёрищей. И ребята с ним ходили очень крепкие, уж что-что, а морду набить могли любому, не только группой, но и поодиночке – запросто.

– Значит, это он один их всех, да? – задумчиво переспросил Пингвин, предпринимательские инстинкты которого встрепенулись в пока еще неясном ему самому предвкушении, и принялся прогуливаться вдоль камеры. Смутная мысль все больше и больше облекалась в конкретную форму.

Нет, конечно, курочка по зернышку клюет, и тише едешь – дальше будешь – тьфу ты, Афоризмыч, всё-таки, пагубно влияет, уже и думать афоризмами начинаешь. В общем, основным принципом жизни Пингвина всегда была разумная осторожность: бери понемногу, жадность ведь и сгубить может. Корж, когда в себя придет, отстегнёт ему, Серёга Ломцев занесёт, да и за ночной разъезд он уже собрал себе кое-какую сумму. И вчера так было, и завтра так будет. Потихоньку, не спеша – так и наберёт себе на… На что он себе набирал, Пингвин не задумывался. Ему просто нравилось набирать – медленно, но верно. И мысль о рискованных безумствах никогда не приходила ему в голову, но тут…

Эх, была-ни была, в конце концов, он ничем особо не рискует. По крайней мере, на первых порах. А потом видно будет. Правда, нужно бы сначала заручиться согласием будущего участника… Пингвин покосился на расцветающих синяками товарищей Коржа и на миг засомневался. Потом махнул рукой: довод в виде пистолета уговорит кого угодно.

Ещё немного посомневавшись, он достал сотовый:

– Это Агапов Антон звонит, из сто второго. Слушай, отборочные туры уже прошли или я ещё успею?.. Да у меня тут появился один кандидат на примете… Уже сегодня?.. Спортзал ПТУ? А где?.. Свиблово… В девять. Ладно, спасибо… Не знаю, сам посмотреть хочу – это, типа, тёмная лошадка… Ага, давай, до вечера… Эй, Афоризмыч, – задумчиво постучал Пингвин по решетке, убирая сотовый в карман, – Выдай-ка чё-нибудь этакое про риск. Ну, кроме шампанского, ясен пень.

– Когда терять нечего, можно рискнуть всем, Жан-Луи Лэ.

Мент поморщился:

– Нет, не подходит. Я буду рисковать осторожно.

– Без риска победив, без славы торжествуешь, Пьер Корнель.

– Придурок, – плюнул Пингвин.

– Будь осторожен, не попади под чужое колесо фортуны, Станислав Лем, – рискнул предположить Афоризмыч.

– Козёл, – раздраженно махнул рукой мент и в сердцах пнул ботинком решетку – в опасной близости от спины бомжа. Афоризмыч на всякий случай отодвинулся подальше. Пугавший его молчаливый мужик на него, вроде, внимания не обращал, а вот от "начальника" ему, того и гляди, сейчас достанется.

– Риск – благородное дело, – выпалил он.

– Вот, это мне уже нравится, – просиял Пингвин. – Кто-то из классиков?

– В некотором роде, – отозвался бомж-интеллигент, – Из кинофильма "Место встречи изменить нельзя".