Тарзан — приемыш обезьян

Он пожалел о своих словах еще раньше, чем договорил. А в следующий миг девушка гордо вскинула голову и хлестнула его презрительным взглядом.

— На это можно дать единственный ответ, мистер Клейтон, — отрезала она ледяным тоном. — Жаль, что я не мужчина, чтобы вам ответить достойным образом!

Она повернулась и ушла за парусиновую перегородку.

Клейтон был медлителен, как истый англичанин, и девушка успела скрыться прежде, чем он успел сообразить, как вымолить у нее прощение.

— Сдается, я получил по заслугам, — прошептал он грустно. — Уильям, я знаю, что вы утомлены и издерганы, но это не причина быть ослом. Идите-ка лучше спать!

Но прежде чем лечь, он тихонько позвал Джейн Портер, желая извиниться. Однако с таким же успехом он мог бы обращаться к камню! Тогда он написал записку на клочке бумаги и просунул ее под занавеску.

Джейн Портер увидела бумажку, но притворилась, будто ничего не замечает. Она была рассержена, обижена и оскорблена, и все-таки женское любопытство заставило ее как бы случайно подобрать послание. Вот что она прочла:

«Дорогая мисс Портер, у меня не было никакого основания сказать то, что я сказал. Единственным извинением за мою грубость может послужить то, что нервы мои расшатались окончательно… Впрочем, какое же это извинение! Пожалуйста, поверьте — я не хотел Вас обидеть. Мне очень стыдно за свое поведение. Скажите, что Вы прощаете меня.

Ваш Сесиль Клейтон.»

— И ни слова о том, что он обидел не только меня, — пробормотала девушка. — Ни слова о том, что он оскорбил человека, спасшего ему жизнь!

Добрая по натуре, она готова была простить, но не стала поднимать парусиновой занавески. Ее напугал теплый тон письма, где между строк говорилось гораздо больше, чем в немногих заключавшихся в записке словах.

Она жалела, что познакомилась с Клейтоном. Она жалела также, что встретилась с лесным богом…

Нет, себя не обманешь — последнему она была рада!

Вертя в пальцах письмо Клейтона, девушка почему-то вспомнила бумажку, которую нашла на столе в этой хижине — любовную записку, подписанную Тарзаном из племени обезьян.

Кем мог быть тот загадочный поклонник? Что, если он все еще не оставил мысли завладеть ею?

Ей стало не по себе.

— Эсмеральда! Проснитесь! — позвала Джейн. — Как вы можете спокойно спать, когда кругом столько горя!

— Габриелле! — воскликнула Эсмеральда, проснувшись и испуганно привскочив. — Что опять стряслось? Носорог? Или лев? Где, мисси Джейн?

— Вздор, Эсмеральда, никого тут нет. Ложитесь лучше снова! Вы громко храпите во сне, но, по крайней мере, не говорите тогда глупостей!

— Деточка моя сладкая, что с вами, мое сокровище? Вы сегодня будто не в себе, — обиженно проворчала служанка.

— Ах, Эсмеральда, ты права. Я сегодня ужасно гадкая. Не обращай внимания… И, правда, ложись-ка ты спать!

— Хорошо, сахарная моя, но ложитесь-ка и вы тоже. А я со всеми этими рассказами массы Филандера о ринотамах и о каких-то людоедских гениях скоро вовсе лишусь сна!

Джейн Портер засмеялась, подошла к кровати Эсмеральды и, поцеловав преданную негритянку в щеку, пожелала ей спокойной ночи.

XXIII. Братство

Сознание возвращалось к Арно рывками. Одна за другой лопались укрывавшие его темные завесы беспамятства — и вот он вздрогнул от яркого света, мельтешащего за опущенными веками; открыл глаза и увидел нависающие над ним зеленые листья.

А мгновенье спустя он ощутил нестерпимую боль во всем теле и разом вспомнил о пережитом кошмаре. Поселок дикарей, отчаянные попытки бегства, удары, вой, рев, еще удары, горящие вокруг костры, снова удары — и наконец…

Арно хотел приподнять голову, чтобы выяснить, где он находится, но это движение обрушило на него такую лавину страдания, что юноша задохнулся. Кажется, на нем нет ни единого живого места, а его правая рука наверняка сломана в нескольких местах… И все-таки он жив!

Со второй попытки Джек повернул голову — и пожалел, что не умер.

Джек Арно был чертовски храбр, но с того дня, когда десятилетним мальчишкой он упал с высокого дерева, куда полез за птичьими яйцами, в нем поселился безумный страх высоты. А сейчас он лежал на шатком сооружении из переплетенных веток, сквозь которые чуть ли не в ста футах внизу виднелся подлесок джунглей, скрывающий невидимую землю!

Арно застыл, обливаясь холодным потом. Он попытался вцепиться в жерди площадки, но от слабости едва смог сжать пальцы левой руки… А его перебитую правую руку туго охватывала грубая ткань!

Когда Джек осознал это и увидел, что на его раны наложены примитивные повязки из трав, он на секунду даже забыл о страхе высоты. Голый и истерзанный, он лежал на колеблющейся площадке на высоте ста футов над землей, но кто-то явно пытался ему помочь… Неужели он среди друзей?