Тарзан. Том 1

Во время разговора с Кавири все три судна продолжали свой путь вверх по реке по направлению к поселку. Воины Кавири гребли, бросая искоса взгляды, полные ужаса, на страшных спутников. Три обезьяны из племени Акута были убиты во время сражения, и, не считая Акута, осталось еще семь страшных зверей, а кроме того еще была пантера Шита и, наконец, Тарзан и Мугамби, которые казались дикарям страшнее зверей.

Воины Кавири во всю свою жизнь не видели такой страшной команды. Они все время боялись, что кто-либо из зверей набросится на них. Действительно, Тарзану с трудом удавалось успокаивать злобных животных и удерживать их от нападения на чужих чернокожих.

Добравшись до селения Кавири, Тарзан сделал небольшую остановку. Он хотел поесть и сговориться с предводителем, чтобы тот дал дюжину гребцов для его лодки.

Кавири охотно согласился на все требования обезьяны-человека, так как это ускоряло отъезд страшной банды. Но предводителю скоро пришлось убедиться, что легче обещать гребцов, чем доставить их. Узнав о намерениях Тарзана, те чернокожие, которые еще не успели бежать в джунгли, поспешили убежать теперь. И когда Кавири хотел указать, кто именно из людей назначен сопровождать Тарзана, то оказалось, что только он один, Кавири, и остался в селении…

Тарзан не мог скрыть улыбки.

— Они не очень жаждут сопровождать нас! — сказал он. — Но ты оставайся дома, Кавири: ты очень скоро увидишь, как твое племя опять явится к тебе.

Человек-обезьяна встал и, приказав Мугамби остаться с Кавири, скрылся в джунглях с Шитой и обезьянами.

С полчаса молчание громадного леса прерывалось только обычными звуками джунглей. Кавири и Мугамби сидели одни в селении, за высоким частоколом.

Вдруг издалека раздался зловещий звук. Мугамби узнал страшный боевой крик обезьяны-человека. И немедленно с разных концов раздались такие же крики. А время от времени в них вторгался и сопровождал их вой голодной пантеры…

VII

ПРЕДАТЕЛЬСТВО

Оба дикаря, Кавири и Мугамби, лежали у входа в хижину. Когда в джунглях послышались неистовые крики, они посмотрели друг на друга, и Кавири с плохо скрываемым страхом спросил:

— Что это такое?

— Это бвана Тарзан и его команда, — ответил Мугамби, — но я не знаю, что они делают; может быть, они пожирают твоих беглецов!

Кавири содрогнулся и с тревогой посмотрел по направлению к джунглям. За всю свою жизнь в диких лесах ему ни разу не приходилось слышать такого ужасающего крика.

Ближе и ближе слышались эти вопли. К ним примешивались испуганные крики женщин и детей. Минут двадцать продолжался этот ужасающий хаос диких звуков, пока кричавшие не приблизились на расстояние брошенного камня. Кавири встал и хотел бежать, но Мугамби схватил его и не пускал — таково было приказание Тарзана.

Еще минуту спустя из джунглей выскочили насмерть перепуганные дикари и бросились спасаться в своих хижинах. Они бежали словно испуганные овцы, а позади них шли Тарзан, Шита и страшные обезьяны Акута и погоняли беглецов.

Тарзан встал перед Кавири со своей привычной спокойной улыбкой и сказал:

— Твой народ вернулся, и теперь ты можешь выбрать гребцов, которые должны меня сопровождать.

Дрожа и шатаясь, Кавири пошел созывать свой народ из хижин, но никто не отозвался на его зов.

— Скажи им, — приказал Тарзан, — что если они не выйдут, то я вышлю за ними свою команду.

Кавири исполнил приказание; спустя очень короткое время, все обитатели селения вышли на улицу. Они дрожали и вращали широко раскрытыми испуганными глазами.

Военачальник торопливо указал на двенадцать воинов. Их он избрал для сопровождения Тарзана. Несчастные почти побелели от ужаса при одной мысли, что им предстоит сидеть рядом со страшными обезьянами и пантерой в узкой пироге. Но Кавири заявил им, что другого выхода все равно нет и что бвана Тарзан будет преследовать их со своей страшной командой при первой попытке бежать. Тогда они послушно и угрюмо направились к реке и заняли места в лодке.

С чувством большого облегчения Кавири следил, как лодка удалялась вверх по реке от его селения и, наконец, исчезла.

* * *

Прошло три дня. Странное общество плыло все дальше и дальше в глубь дикой страны, лежащей по обе стороны Угамби — этой почти не исследованной еще реки.

По дороге троим из двенадцати воинов удалось бежать, но так как некоторые из обезьян научились управлять веслами, то Тарзана не очень смущала эта потеря.

Они, конечно, продвинулись бы быстрее, идя пешком по берегу, но Тарзан думал, что на лодке ему будет легче держать свою дикую команду в повиновении. Два раза в день они высаживались на берег для охоты, а ночь проводили или на берегу, или на одном из многочисленных островков, которыми была усеяна река.

Всюду при их приближении туземцы бежали в паническом страхе, и Тарзан находил на своем пути лишь покинутые селенья.

Его это тревожило и приводило в смущение.

Ему крайне необходимо было навести справки у какого-нибудь дикаря, живущего на берегу реки, но благодаря исчезновению жителей до сих пор это ему не удавалось.