Тарзан. Том 6

— Что это? — опешил Ньялва. Обернувшись к ограде, пигмеи увидели, что в деревню через частокол лезут страшные черные чудовища.

— На нас напали демоны! — завопил один из пигмеев.

— Лесные духи! — вскричал другой.

Огромные темные фигуры переваливались через ограду. Пигмеи, побросав копья, кинулись врассыпную. На крышу хижины, истошно крича, взобралась маленькая обезьянка.

— Сюда! — кричал Нкима. — Зу-То! Сюда! Тарзан из племени обезьян здесь, в этой хижине!

Огромное неуклюжее животное с широченными плечами и длинными руками двинулось к хижине, а за ним еще шестеро громадных чудовищ.

— Эй! — позвал Тарзан. — Зу-То! Тарзан здесь. Гигантская обезьяна нагнулась, заглядывая в темное нутро хижины. Могучее туловище Зу-То никак не пролазило в дверь. Ухватившись огромными лапищами за Дверной косяк, обезьяна вырвала его из земли и повалила постройку на бок. Взвизгнувший Нкима едва успел соскочить вниз.

— Отнеси меня в лес, — распорядился человек-обезьяна.

Зу-То аккуратно поднял человека и понес к ограде. Между тем пигмеи столпились за хижиной Ребеги, силясь понять, что происходит на другом конце деревни.

Обезьяны с грозным рычанием последовали за своим вожаком. Они не терпели человеческого запаха, и им хотелось поскорее уйти.

Не прошло и полминуты, как их поглотила зловещая тьма джунглей.

XX. "Я ВАС НЕНАВИЖУ!"

Когда Старик нес девушку из деревни пигмеев в лес, он весь трепетал от прикосновения к ее теплому нежному телу. Наконец-то он держит ее в своих объятиях.

От радости он на миг позабыл все невзгоды и треволнения. Он ее нашел! Спас! Даже в эту минуту крайнего возбуждения он отчетливо сознавал, что никогда еще никому из женщин не удавалось пробудить в нем такого неодолимого порыва чувств.

За все это время девушка не произнесла ни слова, ни разу не вскрикнула. Откровенно говоря, она даже не знала, в чьи руки попала. Спасение не вызывало в ней никакой радости. Она сознавала, что ее вырвали из желанных объятий смерти, обрекая тем самым на новые мучения. Напрасно Боболо ухитрился в последний миг спасти ее из рук пигмеев, лучше смерть, чем жизнь с Боболо!

Отойдя от деревни, Старик опустил девушку на землю и принялся развязывать путы. Он действовал молча, от волнения у него перехватило дыхание, и он не мог вымолвить ни слова.

Разрезав последний узел, он помог девушке подняться на ноги. Ему хотелось обнять ее, прижать к груди, но что-то удерживало его. Он вдруг почувствовал, что боится ее. Наконец он обрел голос.

— Слава Богу, вовремя успел, — проговорил он.

От удивления девушка невольно охнула.

— Так вы белый! — воскликнула она. — Но кто же вы?

— А вы как считаете?

— Мне показалось, что это Боболо. Он рассмеялся.

— Я тот, кого вы недолюбливаете.

— О! И вы рисковали жизнью ради меня? Зачем? Мы же с самого начала цапались, как кошка с собакой.

— Предлагаю забыть прошлое, как будто ничего не было.

— Да, конечно, — согласилась девушка. — Но вы так долго и упорно искали меня. Почему?

— Просто я… Старик замялся.

— Просто я не мог допустить, чтобы белая женщина попала в руки этих дьяволов.

— Что будем делать? Куда пойдем?

— Прежде всего нужно уходить отсюда, — сказал он. — Затем хорошенько выспимся, а утром двинемся в мой лагерь. Это в двух днях пути, на том берегу реки, знать бы только, где она, река… Сегодня я уже заблудился, когда разыскивал деревню Ребеги.

Старик с Кали-бваной медленно побрели сквозь тьму. Пока они шли в правильном направлении — Старик еще в деревне пигмеев сориентировался по звездам — но он не мог ручаться, что они не собьются с пути в ночном мраке, когда на небе нет ни одной звезды.

— А что было с вами после того, как Боболо вытащил меня из пироги? — спросила она.

— Меня снова отвезли в храм. Девушка вздрогнула.

— Жуткое место!

— Они собирались сотворить из меня праздничный ужин, — продолжал он. — Пожалуй, мне теперь до самой могилы не бывать ближе к смерти, чем тогда. Жрицы едва не сделали из меня отбивную своими дубинками.

— Но как вам удалось спастись?

— Считайте, что чудом, — ответил он. — До сих пор толком не могу объяснить. С высоты вдруг раздался голос и объявил, что он мушимо некоего туземца. Мушимо — это что-то вроде духа. Считается, что у каждого туземца есть свой мушимо, который оберегает его. И тут по столбу в зал спускается человек с белой кожей, в жизни не встречал такого красавца, выхватывает меня из-под носа жрецов и жриц и тащит на берег реки, где для меня приготовлена пирога.

— Вы прежде встречали его?

— Нет. Говорю же, все это смахивает на чудо, вроде того, что произошло в деревне пигмеев, когда я ворвался туда, чтобы остановить эту кровожадную ведьму и не дать ей зарезать вас.

— Для меня чудо, — это то, что вы прибыли в самую критическую минуту. Что до остальных чудес, которые, как вы утверждаете, там произошли, то я ничего не заметила. Я ведь закрыла глаза, чтобы не видеть ножа Влалы, и тут вы остановили ее.

— Это не я.

— Как?

— В том-то чудо и состоит.

— Ничего не понимаю.