Встретившись взглядом с чёрными блестящими глазами, нервно сглотнула.
— Ты шутишь?
— Нет… я не настолько свихнулась от страсти, чтобы расставаться с девственностью в общественном туалете…
Мой тихий шёпот, едва различимый среди посторонних шумов, привёл Ящерова в сознание. Он даже побледнел, шокировано уставившись на меня, но отказавшись отодвинуться в сторону, когда я тронула его в плечо, жестом прося отойти.
— Ты шутишь? — Повторил Русик свой вопрос ещё раз, сжимая руками мои бёдра слишком сильно.
— Больно вообще-то!
— Прости… просто я… я не ожидал. Ты — девственница? Серьёзно?! Тебе сколько лет-то?
— Фу, какой ты! — Оттолкнув парня сильнее, ловко спрыгнула, направляясь на выход в довольно игривом настроении. Вид у Ящерова был уж очень забавным. — Мой тебе совет: не задерживайся тут. Не забывай, что сеанс скоро закончится… ты у перевозбуждённых зрительниц вызовешь совсем не то желание, ради которого они посещают это место…
В зал я буквально прилетела на крыльях одухотворения, только апогей, развернувшийся на креслах посетителей, тут же заставил почувствовать неловкость.
Кто обнимался, кто совершенно нескромно целовался с громкими причмокиваниями… захотелось обратно в коридор, да только мужская рука невольного сопровождающего твёрдо опустилась на мою талию.
— Тише ты, — зашипел от боли Руслан, когда я целенаправленно наступила каблуком на его дорогой ботинок, в попытке освободиться, даже не предполагая, что это может быть он. — Топай на место, или я могу передумать насчёт твоих предпочтений первого раза.
Лера и Виктор сидели на своих местах, хмурые и какие-то нервные.
— Где ты была?! — Громко возмутилась подруга. Соседние парочки со смешным звуком, будто в ванне вытащили пробку для слива воды, отстранились друг от друга, недовольно глянув в сторону нарушительницы настроя.
— Тццц…
— Мне надоела эта лажа! И наши соседи, кстати, тоже! — Воропаева порывисто поднялась с места, не позволяя мне сесть, хватая за локоть. — Пойдём. Фильм — хрень полная. Я же говорила, что лучше этим заниматься с хорошим мужиком, а не разглядывать теорию, как задроты.
Пока мы спускались к выходу, посетители кинотеатра, кто тихо, кто громко, комментировали мою подругу, возмущаясь её поведением.
На самом деле, да. Лера сильно изменилась. Её речь, порывистые, иной раз, необдуманные высказывания, умение вести себя в общественном месте — всё хромало на обе ноги, если выражаться более мягко. Однако кристально-чистая и всегда искренняя девушка не вызывала у меня отторжения или каких-либо внутренних недовольств. Мне хотелось быть рядом с ней только ещё больше. Не потому, что у меня нет родных сестёр или братьев (Вика не в счёт). Она мне была «до души», как выражаются представители старшего поколения.
Как только мы оставили позади, действительно, отвратительный фильм, Воропаева заявила:
— Русик, бери Рычика и проваливайте оба. Я не собираюсь идти в вашей компании в кафе.
— Пусть уже идут, — прервала я начинающуюся ссору, осторожно взяв из рук Руслана маленькую пластиковую бутылочку колы, которую он только открыл, чтобы выпить, и сделала пару глотков, возвращая обратно. — Спасибо.
Стараясь не смотреть на вытянувшиеся лица троицы друзей, воспитанных улицей, пошла первой в сторону выхода, так как все кафетерии и ресторанчики торгового центра закрылись ещё в десять вечера.
— Куда поедем? — Спросила Воропаева, остановившись на ступенях центра, заранее ориентируясь в планах друзей. — Хотя… зачем я спрашиваю?! Едем в «Сикс».
— Опять полезешь на шест? — Витя приподнял одну бровь, восхищая меня способностями своей мимики. Всегда завидовала людям, умеющим «играть» бровями…
— Не полезу. Поехали?
Я уже хотела последовать за подругой, как Руслан заговорил:
— Наташа, поедешь со мной?
Оглянувшись назад, замерла в нерешительности.
«Так хочется… и так страшно… вдруг меня воспримут слишком доступной…» — Ящеров будто заглядывал в душу, не отводя взгляда от моих глаз, так же, как и я, застыв, словно статуя.
— Ещё чего! Ташик со мной приехала, я её и повезу!
Лера схватила меня за руку и потянула в сторону припаркованного розового байка, оставляя Витю и Руслана стоять на порожках в одиночестве.
Как только мы оказались на приличном расстоянии от мужчин, Воропаева тихо зашипела:
— Ты чего!? Он же тобой поиграется и бросит, как куклу! Не вздумай влюбляться! Он помешан на другой! — Воропаевы недовольно фыркнула. — Кстати! Ты же столько грезила о мальчике, спасшем тебя от смерти! Как там его зовут? Рус… — Валерия резко остановилась, круто развернувшись ко мне лицом. — Руслан? Это… Ящер и есть твой Руслан?!?
— Тише ты!
— Да ты… да это ты тише!!! Мамочки мои родные! Мне и в голову прийти не могло, что ты та самая Наташа! Ты была в Ираке? О, Господи! Конечно, была… зачем я это спрашиваю!? А дядя Рома? Ни хрена ж себе, ты везучая! Таких опекунов свет не видывал!
— Лера, остановись, — встряхнув слегка девушку за плечи, твёрдо приказала: — не вздумай ничего говорить Ящерову! Я сама всё скажу, когда пойму, что мы так же дороги друг другу, как и тогда.