Таша (СИ)

— С днём рожденья, — неуверенный писк с моей стороны был всё же расслышан.

— Спасибо, Таша. Где Воропаева? Не видела? — Именинник тревожно глянул на часы, напряжённый до предела. — Вы же собирались вместе приехать.

— На таможне… подарок вроде как спасает от лап федералов. Я приехала с Яной и Катей.

— Что она здесь делает? — Грубо отозвался Зверев, кивком головы указав на Смирнову. Андрей с трудом отвёл взгляд от своей подчинённой, длинное платье которой просвечивалось прозрачными тёмно-синими полосами, выставляя изящное тело бывшей стриптизёрши напоказ. Мужчина был зол. — Больничный оформила и гуляет?

— Ты её знаешь? — Синеглазка в синем платье, та, которая довольствуется местом «подружки при живой жене», надула недовольно свои идеальные губки.

— Это моя… моя сотрудница.

— Ничего особенного, — скривилась блондинка, пока Смирнова и Яна брали готовый заказ из рук приятного бармена, присаживаясь на высокие стулья, видимо, набираясь духа, чтобы подойти к имениннику.

— Не скажи… — хмыкнул Антон, падая обратно на диван. — Я бы с ней замутил.

— Осади свой трансформенный спорткар, Рыжий, — посмотрел Зверь на Макарова исподлобья, натурально оскалившись. — Но ты прав… что-то в ней есть такое… — Андрей глубоко вздохнул.

Такая тоска была в словах мужчины, что я неосознанно прониклась к нему сочувствием, решаясь пояснить причину элементарного мужского интереса:

— Она вкусная.

Все изумлённо уставились на меня, бросив разглядывать Смирнову, которая отвернулась от пристальных глаз, заметно ссутулившись.

— Что?

— Ташкевич, только не пугай меня. Не говори, что ты её пробовала, — горячий шёпот Ящерова смутил.

— Руслан! — Щёки привычно заалели. Внутренне коря себя за то, что вообще раскрыла рот, решилась рассказать о своём наблюдении внимающему контингенту, — ну… как вам объяснить? В общем, на мой взгляд, если всех женщин разделить на группы, то можно выделить: «горьких», «сладких», «кислых» и «солёных».

— Вкусовые рецепторы, доктор? — Антон скептически приподнял бровь.

— Типа того. Вечно унылые, тревожные, трусливые, жалующиеся на жизнь и на упущенные возможности — это «кислые». Мрачные, злые, порывистые, буйные — это «горькие» женщины.

— Фригидных тоже туда запиши! — Перебил меня Макаров, с важным видом доцента добавив ещё одно определение под общий смех молодых людей, которым моя классификация, на удивление, принесла невероятное удовольствие.

— Вполне, — кивнула, соглашаясь, пытаясь не поплыть от ласк Ящерова, который нежно целовал меня в шею, незаметно проводя языком по коже. — Ммм… так… кто там ещё? — Усмешки мужчин стали слишком заметны. Щёки запылали ещё сильнее. — Да… кхммм…

— Ящер, отвали от своей «карамельки»! Хочу послушать про «вкусных»! — Зверев недовольно свёл брови, не спуская с меня глаз.

— Меня спроси, — хрипло, со знанием дела, протянул Русик, на что Андрей и Виктор лишь возвели глаза к потолку.

— Давай, доктор Дулиттл! Не поддавайся этому совратителю, продолжай.

— Кхм-кхм… Ну, «сладкие» — это такие, как твоя подружка, — блондинка довольно ухмыльнулась, пока я не продолжила: — слишком красивые, слишком идеальные. Они быстро приедаются. Это, как если бы вам вечно ставили на стол торт вместо необходимого разнообразного сбалансированного питания. Через месяц после знакомства с такой, даже мажоры готовы умолять о «мисочке борща».

Новая волна мужского хохота разбавила негатив, взглядом пущенный блондинкой, точно стрела… благо визуальная.

— Продолжай, Наташа, — улыбнулся Виктор, ожидая определения своей «сестры» и моей подруги Леры, но до Воропаевой я ещё не дошла.

— Ну, и «солёные». К ним я отношу всех нимфоманок.

— Э…

— Что…

— Почему?!?

— Нимфоманки — это же хорошо?

Изумление друзей было настолько искренним, что я рассмеялась.

— Хорошо, — согласилась, широко улыбнувшись. — По началу, даже очень хорошо, но в большом количестве «солёное» вредно и даже опасно для организма.

Гомерический мужской гогот поднял мою самооценку на новый уровень, и я окончательно расслабилась в мужской компании, больше не реагируя на мрачные взгляды фанаток стритрейсеров.

— Ты говорила, что Смирнова — «вкусная»… — отсмеявшись, Зверев вытер заблестевшие глаза. — Что-то я про эту группу ничего не услышал.

— Потому что я отношу их к двум редким исключениям: «пресным» и «вкусным». «Пресные» — это нелюбимые. Неправильный мужской выбор из-за гордости, жадности, глупости и так далее по списку мужской придури… ай!

— Не говори о представителях мужского пола с таким пренебрежением, милая — пояснил Руслан причину возникновения засоса на моей шее, получая тут же локтем в ребро, от чего охнул с несчастным видом.