Тасманийский волк

– Матвей, благодаря моим знаниям и разной, так сказать, медицинской утвари я из трав начал лекарства делать. Так что, ни при чем тут все те медикаменты, которые сгнили еще пару лет назад. Роман Петрович просто из этого подвиг сделал. На самом деле все куда сложнее и совсем не так красочно, как он описывает. Так что, вам как человеку новому здесь, я очень советую не воспринимать все всерьез. Он очень любит все приукрасить до нельзя. Хотя дело на месте не стоит, я вот думаю пенициллин выращивать, благо теперь есть все технические средства. Но мне кажется, я нашел вариант и поинтереснее.

Врач зашагал к своему столу и начал перебирать записи.

– Максим Анатольевич, а вы кем были до всего этого? Извините, но мне просто интересно, откуда у вас такие знания, – спросил я.

– А что, Матвей, вы мне не доверяете? Ладно, не волнуйтесь, это уместный вопрос. Я хирург сам, но очень увлекался микробиологией в свое время. Так что, я компетентен, ваше здоровье не пострадает.

– Да нет, извините, я не хотел вас оскорбить.

– Все хорошо, молодой человек. Где же оно? – продолжал копаться в бумагах врач. – Ах вот же, ну да. Матвей, вы же сейчас в ратушу пойдете, передайте вот этот документ, – он протянул мне листок, вырванный из тетради. Ну и в принципе, больше я вам ничем помочь не смогу. Хотя, секунду… Вот, возьмите это, – он протянул мне бутылочку. Боль не снимет, но успокоитесь и крепче спать будете. Сами оденетесь или вам помочь?

– Сам справлюсь, – ответил я.

– Ну и славно, только аккуратнее, – врач уважительно кивнул, обернулся и подошел к столу. Достал коробку, из-под него, которую я не заметил ранее, из нее прозрачный пластиковый контейнер, в котором находились две обычные полевые мыши. И я уже практически оделся и вышел, как Максим Анатольевич достал из шкафчика чашку Петри, с чем-то знакомым внутри. Я пригляделся.

– О, я такие грибы уже видел, вы ими мышей кормите? – спросил я.

– Видели? – удивленно спросил врач.

– Ну да, я до того, как сюда попал, с дедом жил, так мы эту дрянь три года ели. Представляете, мы ее ели, а вы ней мышей травите, – в шутку сказал я.

Брови врача поползли вверх, и он будто впал в ступор, не сумев произнести ни слова. Я перебил его молчание.

– Что-то не так?

– Это просто невероятно, – прорвало доктора. – Матвей, скажите, за все эти годы, как вы себя чувствуете? Появились ли у вас постоянные симптомы? Тошнота, головокружение, температура, ломота в теле, упадок сил, ну или что-то нестандартное, – несвязно продолжал засыпать он вопросами.

– Что? Нет, ничего вообще, все, как и всегда. Погодите, остановитесь, объясните мне все.

– Это просто невероятно, это просто невероятно! – зашелся врач. – Вы хоть понимаете, что это значит? Это же прорыв, это же новый этап!

– Максим Анатольевич, успокойтесь. Попытайтесь объяснить мне все доступно.

– Да-да, подойдите ко мне, смотрите, – он достал одну мышь из террариума. – Видите эту царапинку маленькую?

– Ну? – сказал я.

– Посмотрите в каком она отличном состоянии, ни заражения, ничего. А ведь это уже шрам после раны. Кровь отлично свернулась, у мыши не присутствуют признаки воспаления, – запутанно и явно нервно говорил Максим Анатольевич.

– Вы хотите сказать, что это грибы эти? Новый антисептик? Ну хорошо, конечно, а что тут такого?

– Я этот порез вчера вечером сделал, – практически шепотом сказал врач.

– Что, вы серьезно? – не поверил я. – Так это же отлично, новые грибы хорошее лекарство, теперь сможете лечить тяжелые раны.

– Матвей, боюсь вас напугать, но это не грибы, – урезонил меня врач.

– В каком смысле, это бактерии?

– Эм нет, понимаете… Погодите, дайте собрать мысли в кучу. Возьмите стул, вон он, в углу, присядьте.

Я, аккуратно сделав то, о чем меня попросили, сел рядом с врачом и еще минуту ждал, пока тот перебирал бумаги и нервно пытался найти что-то важное.

– Ай, да толку, – вскрикнул врач, затем подорвался с места и направился к шкафу в противоположный угол. Открыл его и начал копаться в нем. Спустя секунду медленно обернулся, и я увидел, что у него в руках довольно хорошо сохранившийся, большой микроскоп.

– Это что, – не успел я договорить, как доктор перебил меня.

– Он самый, года три назад, ребята из города принесли, – сказал Максим Анатольевич. – Вот, сейчас покажу, – врач взял чашку Петри со знакомыми мне уже «не грибами» и поместил ее ровно под линзы аппарата. – Так, сейчас, секундочку, тут настроить надо.

Еще минуту он дразнил мое любопытство, а затем аккуратно поднялся, уступая мне место, перед микроскопом.

– Вот, взгляните, Матвей.

Я сел ближе, и взглянул в отверстие аппарата. Секунду глаза не могли привыкнуть к увеличенному линзой пространству, но вскоре я все же присмотрелся и мне удалось разглядеть удивительную картину. Та плесень в чашке, совершенно ею не являлась. Я вообще толком не могу описать то, что увидел. Геометрически идеальные квадраты, будто играли сами собой в тетрис. Кубы то перекидывали друг друга над собой, то менялись пятнашками, то исчезали и создавались один из другого.