Тата и медведь

— Надо же, у рыжей кикиморы прорезался голос, — зло ухмыльнулся мне в ответ этот амбал, — чтобы я через пять минут тебя уже здесь не видел, поняла? Ноги в руки и проваливай куда шла.

У меня даже глаза округлились от такой наглости. Да кто, этого гада воспитывал? Я понимаю, конечно, у нас с верберами отношения далеко не дружеские, но и не конфликтуем в открытую. Они игнорируют нас, а мы их. Если сталкиваемся на улице, то сразу расходимся в разные стороны. Без потерь. А этот их представитель, ну просто редкостное хамло и совершенно не уважает мой род. Что мы ему такое сделали?

— Никуда я не уйду, а позвоню сейчас в полицию, пусть разбираются, — топнула я ножкой и тут же поморщилась от резкой боли в колене.

Вместо того, чтобы испугаться, ну или сделать вид, что испугался, этот парень просто заржал в голос.

— Давай, зови. Я им расскажу, как ты тут оленем скакала, — нагло издеваясь, бросил оборотень и кивнул на светофор, — переходя дорогу на красный.

— Какой еще красный? — от возмущения у меня в легких закончился воздух и на последней фразе я, как рыба, открывала и закрывала рот.

— Видеокамер тут нет, свидетелей у тебя тоже нет, так что да, красный, — посмел скалиться мне в лицо этот тип.

Я посмотрела по сторонам. А эта морда права, все те немногочисленные люди, которые могли бы сойти за свидетелей, похоже испугались этого бугая и разбежались кто куда. Мы стояли совершенно одни, посреди дороги с редким движением, и у меня не было никаких доказательств своей правоты.

— Давай вали отсюда, пока я тебя еще сверху не переехал, — бросил мне оборотень, засобиравшись обратно за руль, — и кстати, бампер у тебя зачетный, ведьма, я оценил.

С последней фразой он подмигнул мне и заржал. Я рефлекторно прикрыла руками полуголый зад и такая злость меня охватила в этот момент, что тут же забылась вся боль. В зеркало я себя не видела, но могла представить, как налились кровью глаза, а лицо исказила гримаса ярости. Не осознавая, что делаю, я сконцентрировалась на силе света, шепча про себя единственное заклятие, которое у меня получалось с первого раза, а именно насылала импотенцию на этого урода.

— … только истинная заклятье перекроит, только истинная зуд твой успокоит, — прошептала я про себя последние строчки и зло ухмыльнулась. Пусть знает, что с ведьмами шутки плохи и издевательств над собой мы не потерпим, а унижения не простим.

Оборотень, конечно же, ничего не понял, да и не слышал. Продолжая смеяться надо мной, он сел в машину и свалил в закат. Но ничего, вот надумает залезть вечером на очередную подружку и опозорится по полной, а меня ищи потом с фонарями, да и если найдет, есть один маленький нюанс: насылать это заклятие я, может, и умела, а вот снимать еще не научилась. Испытывала я его всего раз на Стефином ухажёре, который в пьяном виде завалился к нам в дом и стал приставать к моей тетушке, ей же самой через пару дней пришлось лечить этого донжуана, после чего мы его ни разу не видели.

Само заклятие, без помощи ведьмы, может снять только истинная оборотня, но я очень сомневалась, что у такого нахала она имелась. Ну не могут люди, которые искренне кого-то любят, так вести себя по отношению к другим. Про истинных, кстати, слышала, что верберы могут их узнать, только во время первого соития, а этот экземпляр, опозорившись пару раз, уже вряд ли попробует залезть на кого-то еще.

Я понимала, что поступила нехорошо, и червячок совести уже начал свою работу, прогрызая во мне дыру, но с такими «нелюдьми» только так и надо, по-доброму они не понимают. Вдруг после меня он переедет, какую-нибудь старушку и даже не остановится? С него станется.

С такими мыслями я захромала к остановке, где еще минут пятнадцать ждала своего автобуса.

Как же было стыдно за свой внешний вид. Люди в автобусе отходили в сторону, принимая меня за бродяжку, или прижимались к окнам, лишь бы не стоять рядом. А я жалась спиной к стенкам, только бы не светить своей пятой точкой. Какая-то женщина, старше меня в три раза и с огромной сумкой, даже уступила мне место и отошла в другой конец, только бы я не терлась рядом с ней. Вот так весело я и доехала до дома.

Стефа с Радмилой сначала не поверили своим глазам, увидев, какое чучело я из себя представляю. Рада даже уточнила:

— Тат, ты точно живая? Или тебя убили, и ты умертвием к нам домой вернулась? Если что, я тут давеча заклятие одно нашла по оживлению трупов, правда, не практиковала еще.

— Да живая я, просто меня вербер на своем танке протаранил, — пожаловалась я родным, быстро проходя в ванную, где первым делом сняла с себя все вещи и распустила хвост.

— Да на тебе же живого места нет, — запричитала Стефа, которая вместе с Радой последовала за мной, — ты почему от ран и царапин не избавилась?

— Все силы на проклятие ушли, которое я на этого хама наслала, — робко поделилась я постыдным фактом своей биографии.