Татьяна Ларина как объект психиатрии

Если бы смерть Ленского действительно была для Татьяны потрясением, горем, то скорая забывчивость сестры не оказалась бы для нее примером - она бы так и продолжала ходить на кладбище и ухаживать за могилой своего названого брата. Но, похоже, смерть Ленского явилась для нее всего лишь очередным и удобным предлогом всласть потешить себя слезами.

Ведь Татьяна с детства любит порыдать.

22. КАБИНЕТ ОНЕГИНА

Летом сыграли Ольгину свадьбу, и вместе с уланом она навсегда уехала из дома, в полк. Провожая младшую дочку, старушка Ларина плакала и, "казалось, чуть жива была". Татьяна, вопреки своей привычке, не плакала, но зато вполне обычный отъезд счастливой Ольги немедленно проявил в ней другую, не менее экзальтированную привычку - и "смертной бледностью покрылось ее печальное лицо".

Хм.

Не слишком ли мелкий повод для прямо-таки "смертной" бледности?

Итак, Онегин уехал, Ольга тоже. Татьяна осталась совсем одна - "и вот одна, одна Татьяна!" И никаких развлечений. Даже и на кладбище теперь не с кем сходить. Да она уж давно и забыла про кладбище. В общем, заняться ей стало совсем нечем - "как тень она без цели бродит". Безделье становится невыносимым. 

А что могло бы ее спасти от безделья, то есть развлечь? Интересов у нее никаких как не было, так и нет. Работать она тоже не любит. Ее мать, столь похожая на нее в молодости, и то проявляет к работе усердие - "она езжала по работам, солила на зиму грибы, вела расходы". Но Татьяна ни о какой работе даже и речи не заводит.

Как мы помним, любимое занятие Татьяны - печально и молча сидеть у окна. Позже добавилось развлечение поплакать на кладбище. Но с отъездом Ольги и Онегина скука Татьяны стала чудовищной. Целыми днями она (впрочем, как всегда) печальна, слезы то и дело наворачиваются ей на глаза - "и сердце рвется пополам".

Естественно, маясь от скуки и безделья, в ней с новой силой разгорается страсть к уехавшему Онегину (хотя, казалось бы, куда уж больше-то), которого она видела три раза в жизни и то бог весть когда, чуть ли не снова полгода тому назад:

И в одиночестве жестоком

Сильнее страсть ее горит,

И об Онегине далеком

Ей сердце громче говорит.

Тут она вспоминает, что "должна в нем ненавидеть убийцу брата своего", но, как бы оправдывает себя Татьяна в авторской ремарке, "уж его никто не помнит", да и вообще "на что грустить?"

Целыми днями она гуляет допоздна по полям и мечтает. В общем, обычное занятие Татьяны - мечтать. И вот как-то вечером, а было уже поздно, когда она бродила вот эдак в мечтах по полю ("луны при свете серебристом"), она случайно видит с холма дом Онегина:

Она глядит -- и сердце в ней

Забилось чаще и сильней.

И она решает пойти в этот дом. Немножко посомневавшись ("его здесь нет. Меня не знают..."), то есть все-таки ненадолго осознав, что в отсутствие хозяев в дом могут не пустить, Татьяна мгновенно забывает про неокрепший голос разума и, сойдя с холма, входит во двор.

А между тем, повторю на всякий случай, дом чужой. И ее туда никто не звал. И вряд ли кому-нибудь понравилось бы, что кто-то без спросу, да еще поздним вечером, да еще и в отсутствие хозяина ходит по его дому и бесцеремонно разглядывает его вещи. Такое поведение, мягко говоря, неэтично, неприлично и глубоко неприятно.

Но Татьяне на это наплевать. О том, что своего возлюбленного неплохо было бы еще и уважать, и не вторгаться в его дом и в его кабинет, и не трогать его вещи без его разрешения, - о такой простой этической норме Татьяна и не думает. Ею движет жадность недоразвитого существа к желанной игрушке. Это во-первых.

Во-вторых, этот дом принадлежит молодому человеку. И молодой девушке ходить в такой дом, да еще в отсутствие хозяина - это слишком рискованный шаг, такой же опрометчивый и вопиюще безответственный, как и любовное письмо, о котором ее предупреждал Онегин, приняв душевное нездоровье Татьяны за неопытность - "не всякий вас, как я, поймет; к беде неопытность ведет".

Хотя какая же тут неопытность? О том, что юной девушке не только стыдно, но и крайне опасно сочинять подобные письма, из-за которых о ней могут пойти нехорошие сплетни и навсегда лишить ее возможности выйти замуж за приличного человека, - об этом юные девушки знали с пеленок. Девичья репутация в те времена составляла из себя важный и обязательный предмет. Но Татьяна эту простую реальность не в силах осознать, ее мозги атакованы вымыслом. Именно вымысел - яркий и абсолютно безопасный в книгах - и идентифицируется ее мозгом как реальность.