Татьянин день. В паутине обмана

— Я же просил тебя больше не появляться. Что тебе еще надо? — войдя в гостиную, спросил Яну Олег Эдуардович.

Но та вместо ответа лишь продолжала лить слезы.

— Ишь, артистка, — съязвила Туся. — Небось перед дверью лука нанюхалась.

— Да, актерское мастерство растет на глазах у изумленной публики, — вздохнул Олег Эдуардович. — Я и не думал, что за тобой и такие таланты водятся. Послушай, у меня дела, и, как ты догадываешься, дела эти возникли по твоей милости. Итак, либо ты переходишь к другому жанру, со словами, либо я ухожу. Что, деньги кончились?

— Мне не нужны деньги, — наконец отозвалась Яна.

— Я не ослышался? Вот уж, действительно, поразила! А что тебе нужно?

— Ничего… У меня опухоль, — прошептала она, поднимая на него полные отчаяния и ужаса глаза.

— Что у тебя? — с саркастической усмешкой спросил Олег Эдуардович и осекся, поняв смысл сказанного женой.

— Мам, ты уверена? — тихо спросила Татьяна.

— Врачи уверены… Ничего не болело, пошла к врачу вообще по другому поводу. А он отправил на УЗИ. И вдруг обнаружили в груди… опухоль. И она растет. Знаешь ведь, как бывает? Думаешь, что это может произойти с кем угодно, только не с тобой. Я, как узнала, думала, с ума сойду…

— Мам, — Татьяна попыталась как-то утешить мать, — а почему ты думаешь, что все так плохо? Может, еще обойдется.

— Ну, вообще-то, опухоли сами по себе не исчезают, если, конечно, не нарваться на шарлатанов: они и голову готовы удалить, если запахнет деньгами, — произнес Баринов, — Ты правильно сделала, что приехала. Нельзя терять ни дня, надо срочно найти хорошую клинику.

— Олег, — отмахнулась Яна, — я в эти новомодные клиники не верю: сервис — да, ничего не скажешь, а лечение… Может, и правда каждому по делам его воздается? Потрепала я вам нервы, а теперь расплачиваюсь. Так что, дорогие мои, недолго вам осталось меня терпеть.

— Что ты мелешь? — возмутилась Туся. — Недолго! Кто тебе сказал?

— Перестань, Яна, сейчас знаешь какие лекарства есть? Ого! — подхватил Баринов, — Так что выражение «здоровье не купишь» уже устарело. Все у тебя будет: любые лекарства, лучшие врачи, самая лучшая клиника.

— Олег, ну что ты про деньги? — покачала головой Туся. — Человеку забота нужна, уход.

— Уход… Это забавно. Еще совсем недавно вы мечтали, чтобы я ушла, и как можно дальше. Желательно, навсегда, — пролепетала Яна, оглядывая их всех по очереди.

— Ну, молодец, ну, умница. Сравнила! — ахнула Туся, которая перед лицом такой страшной беды забыла про свою неприязнь к Яне, — Ты же тогда… Сейчас медицина — не то что в наше время. Я вот по телевизору видела…

— Тем более, — перебила ее Татьяна, — ты же еще не знаешь, что это за опухоль? Может, вообще ничего страшного…

— Они так на меня смотрели… Я сразу все поняла по их лицам. Сказали, что болезнь прогрессирует, настаивали, чтобы я в клинику срочно легла, — проговорила Яна, — Олег, мне страшно…

— Ну-ну, бояться пока нечего, — Баринов взял жену за руку, — Таня, сходи в кабинет за телефонной книжкой. Она в столе, в правом ящике.

— Неужели будешь помогать? После всего, что я сделала? — недоверчиво спросила Яна.

— Да, знаешь ли, решил сразить тебя своим благородством. Говорят, совершенно убойное оружие… Правда, сам я никогда им не пользовался. Как раз на тебе испытаю.

— Олег, прости меня, пожалуйста. Я так виновата перед тобой. Перед вами… — У Яны на глаза снова навернулись слезы. — Я бы на твоем месте… после всего, что я тебе сделала… такую, как я… поганой метлой…

— Да я бы с удовольствием, — улыбнулся Олег Эдуардович, обнимая ее, — но у нас нет поганой метлы… я уже проверил. Видишь, опять тебе повезло: если б на моем месте была ты — сама себя выгнала бы…

— Прости меня, дуру. Я все отыграю назад, все исправлю, — вдруг очень спокойно и твердо произнесла Яна, глядя ему в глаза.

— Ну, это вряд ли, чудес не бывает, — вздохнул Олег Эдуардович.

В доме Рыбкиных после всех пережитых потрясений царила идиллия: Надя с Сашей строили дом из кубиков под присмотром Галины и Вадима Горина.

Вообще-то, Горин зашел сообщить не самые лучшие новости относительно Саши. Ему доподлинно удалось узнать, что это совсем не та девочка, которую несколько лет назад, совсем еще крошкой, мечтала удочерить Галя Рыбкина. Саша оказалась старше на два года, и у нее вроде как даже имелись какие-то родители. Но это известие нисколько не смутило Галю: «Саша — моя доченька», — твердо сказала она, выслушав Горина, и было ясно, что этого решения она не изменит ни при каких обстоятельствах.

— Чур, это мой домик, я с Галей в нем буду жить, — заявила Саша.

— Так нечестно, мы вместе строили! — возмутилась Надя.

— Кто первый занял, того и домик! — отозвалась ее новая подружка, уже успевшая прекрасно адаптироваться в семье Рыбкиных и чувствовавшая себя здесь настоящей хозяйкой, — А еще у меня платье новое есть, мне Галя вчера купила. И туфельки, как у принцессы, и книжка с картинками… и еще много-много чего, — похвасталась она. — Хочешь, покажу?

Дети умчались в соседнюю комнату, и Галя вздохнула: