Тату (СИ)

В июне я завершу курс обучения академии. Что ждёт меня впереди - не знаю. Я хочу остаться в России, чтобы получить полноценное образование и встать на ноги. К тому же большинство моих знакомых и друзей живут здесь. В Киеве связи постепенно теряются. Благодаря выступлениям в беге мне предложили "тёплое" местечко в Луге, что в двух часах езды на электричке. А потом обещают перевод на должность начальника поликлиники артиллерийской академии, которая находится у Финляндского вокзала. Все надежды теперь на Бога, судьбу и спорт. В противном случае поеду в Сибирь или Забайкалье, Дальний Восток, Заполярье, что тоже неплохо, так как немного считаю себя романтиком. Увольняться из армии не горю желанием. Она хоть как то поддерживает меня нерегулярными выплатами. Уже полтора года, как не выплачивают пайковые деньги, но обещают к выпуску всё выдать.

Уже половина шестого. Буду заканчивать своё письмо и начинать описывать больных под наблюдением: суицидников, находящихся в психозе, склонных к побегу...

19.03.1998 г.

Привет, папа! У меня всё идёт своим чередом. Работа, бег, учёба, отдых. Сейчас оформляю документы ещё на одну подработку - в женское СИЗО. Тебя может удивить, почему меня тянет в такие места, но объясню - здесь платят больше, чем в муниципальных больницах. В психбольнице я получаю больше, чем в инфекционной больнице, и это несмотря на то, что выплачиваю пятьдесят процентов на алименты. Хотя я понимаю, что постоянно рискую, когда захожу на запретную территорию, но нет ничего худшего, чем голод. У меня это случилось дважды за последний год. В ноябре, когда я уволился из детской больницы, и в феврале, когда почти вся зарплата ушла на долги по алиментам, и я питался кашами, хлебом и жаропонижающим сиропом из больницы. Но я не падаю духом, так как бывают ситуации и гораздо хуже. Иногда сравниваю жизнь с синусоидой или с весами, где уравновешено добро, зло, богатство и тяготы. Каждый человек идёт к своей цели своей тропой, проходя лабиринты трудностей, испытаний, разочарований и соблазнов. Сейчас, как мне кажется, наступило то время, когда следует выбрать свою тропу. Я свободный от семьи, скоро закончу академию, а там... или пассивно плыть по волнам жизни, или бороться с течением и идти к выбранной цели.

25.03.1998 г.

Два часа ночи. Психбольница строгого и интенсивного наблюдения. Дежурство по седьмому отделению. В палатах большая часть притворяются спящими. На непросматриваемых местах кто-то занимается сексом с суррогатными женщинами-мужчинами, кто-то варит чифирь под матрасом, кто-то гладит брюки утюгом-ладошкой или книжкой. Мирно прохаживается охрана, санитары решают кроссворды возле прохода в надзорную палату. Во время прихода разводящего все подскакивают со своих нагретых мест, чтобы создать иллюзию ночного наблюдения. Раньше в отделениях имелись видеокамеры, наблюдавшие за обстановкой в коридорах и доносящие информацию на центральный пульт управления больницей. Но я их не застал, остались только неработающие макеты.

Зачем-то разыскивал начальник курса. Начальник смены соединил меня с ним через дежурку и местную сеть. "Завтра прибыть на факультет к десяти утра в военной форме одежды... Будет распределение... Приехал заказчик из ГРУ... Передайте Фёдорову (мой однокурсник), что я его тоже завтра жду на распределении..." После такого монолога не уснёшь...

Моя половина ночи для отдыха прошла. Сна так и не было. Забытье. Мысленно я представлял себе Россию. Вспоминались художественные рассказы, фильмы о таёжных сопках Сибири, тундре Заполярья. Дикая природа, медведи, волки, грибы-ягоды, начальник факультета...

Дежурство по ординаторской передал помощнице, взяв на себя коридор и сестринскую. Четыре часа утра. Надо попить крепкого чая с молоком, день обещает быть напряжённым. Описываю больных стандартными шаблонами, подправляя кое-где небольшими отличиями прошедшего вечера. Но мысли где-то впереди, уже не в Петербурге.

Первая группа надзора. Харисанов. Всю ночь просил паркопан. Был замечен в варке чифиря на унитазе. После предупреждений уснул. Сокольников. Большую часть времени провёл в постели, накрывшись с головой одеялом. На приём лекарств пришёл в числе последних. На вопросы не отвечал. Петруковский. Пытался отрыгнуть лекарственную смесь. Сделана внутримышечно литическая смесь: четыре аминазина плюс два димедрола. Уснул вовремя. Собакин. В течение вечера нецензурно выражался. Требовал выписки. От приёма лекарственной смеси отказался. Был вызван дежурный врач. Сделано внутримышечно: тизерцин четыре, фиксирован к койке, переведён в надзорную палату. Ночь спал без пробуждений. По смене передаётся спящим. И так сто шестнадцать человек.