Тату (СИ)

Сегодня воскресенье, и я традиционно на работе с утра. В бригаде очередное ЧП. В среду сбежал солдат со штык-ножом. В четверг он напал на нашего часового и отобрал у него автомат. В пятницу он совершил грабёж магазина, угрожая автоматом. Забрал продукты и деньги. В субботу он ограбил второй магазин, где убил продавщицу, ранил охранника и забрал все деньги. Все эти дни часть стоит на ногах, круглосуточно строится, отправляют группы захвата, всех опрашивает милиция, ФСБ, прокуратура.

Но и до этого случая мы жили весьма напряжённо. В августе была вспышка дизентерии. Переболела половина личного состава части. Меня тоже постигла эта участь, так как все больные проходили через медпункт. Как потом выяснилось, причина заболевания была в недоброкачественном мытье посуды в солдатской столовой. Для меня неделя пребывания на койке инфекционного отделения была маленьким отпуском. За это время я отдохнул, поправил здоровье и параллельно набрался клинического опыта, так как лечил больных солдат в этом же отделении. На пятидесяти койках отделения разместилось в три раза больше больных. Поставили даже трёхярусные кровати в коридоре. Естественно, что на трёх врачей это было большой нагрузкой, и часть больных я взял на себя. А после выздоровления я перешёл на месячное прикомандирование в пульмонологическое отделение. Сравниваю работу в госпитале и свою... как далеко одно от другого.

В пульмонологии я работал вдвоём с начальником - бурятом (остальные врачи были в отпуске). Полковник медслужбы любил выпить, и больные были целиком и полностью предоставлены мне. Первую половину дня я проводил в отделении, а вторую половину в родном медпункте, где лечил ещё двадцать солдат. Работа в госпитале мне показалась намного легче и спокойнее. За пять часов я успевал не только осмотреть и описать состояние своих пациентов, сходить с ними на процедуры, но и принять амбулаторных больных и почитать медицинскую литературу. В это время в части проходили очередные учения, и всех офицеров перевели на казарменное положение. Это значит, что они жили в палатках при части, а питались в солдатской столовой. Меня, к счастью, это миновало. Правда, вызвало резонанс в отношениях с комбригом. Стычки с прямыми начальниками перешли в обвинения в том, что я распространяю дизентерию среди личного состава и т.о. подрываю боеготовность части и способствую её расформированию. Это привело к тому, что с первой леди части я переругался, как кот с псом, а её хахаля - зампотыла - ударил в челюсть. Хотя он сам первый вызвал меня на выяснение отношений. От дальнейшего позора его спасли приспешники, которые повисли на наших руках. А царю, так себя называет наш кобриг, я на общем построении части сказал, что отказываюсь выполнять его антигуманные приказы и подам на него в суд за оскорбление чести и достоинства. И хотя я блефовал, но когда ушёл с плаца в направлении военной прокуратуры, он отправил вслед за мной команду офицеров, которых обязал задержать меня любыми силами и средствами. Вся эта история закончилась тем, что с глазу на глаз, в роскошном кабинете он признал свои ошибки. И жизнь моя стала спокойнее. Перестали звонить домой, присылать посыльных, грубить моей супруге, обзывать перед строем. И хотя через месяц он пообещал, что уволит меня из армии, я думаю, что это очередная игра на публику. Офицера, который не пьёт, ежедневно приходит на службу, сейчас невозможно уволить, если он этого не желает. А я пока не хочу, хотя мне уже не раз в прямой форме об этом говорили.

Другого места я пока себе не нашёл. В Лугу меня не отпускает начмед округа. Недавно я летал вертолётом в Читу (сопровождал тяжелобольных), где побывал на беседе у начмеда округа. Мне ещё раз дали понять, что просто так из Забайкалья не уезжают. Чтобы переехать в цивилизованный Запад, надо заплатить тысячу долларов. Откуда такие расценки? При моей зарплате в пятьдесят долларов отдавать сумму в двадцать раз большую. Это же смешно! Поэтому я решил остаться здесь. На днях меня снова вызывали на аттестационную комиссию, которая постановила: "уволить меня из армии по окончании учебного года..." То есть в декабре. Но я планирую взять отпуск и что-нибудь подыскать себе на просторах России. Не думаю, что она вся погрязла во взяточничестве.

Ходят слухи, что нас готовят заслать в Чечню или в Дагестан. Официально объявили расценки войны: 800 рублей в день для солдата и 950 рублей для офицера при ведении боевых действий. Я не исключаю и такой возможности. Это хорошие деньги, так как прожиточный минимум в Бурятии составляет 860 рублей в месяц на человека. Правда, один из моих знакомых пообещал, что найдёт мне место в Республиканской больнице, но я не сильно рад этому. Большинство здешних врачей - это выходцы из бурятских семей, которые не очень любят русского брата, да и качество оказания помощи здесь хромает.

Пока писал тебе, меня вызывали на телесный осмотр солдат. Выявляли следы побоев. У десятерых из взвода были синяки на теле. Закончилось это ничем.