Теннесси Уильяме (наст, имя Томас Ланир Уильямс, 1911–1983) — выдающийся американский драматург и прозаик, автор пьес «Трамвай "Желание"», «Стеклянный зверинец», «Орфей спускается в ад» и множества других. Лауреат Пулитцеровской премии за 1948 год, он стал для американской драматургии своеобразным символом Глубокого Юга, во всей ее завораживающей смеси гениальности и мрачности, реализма и фантазии, эксцентричности и драматизма. Не потому ли и его пьесы по-прежнему не сходят с лучших сценических площадок мира, что заключенный в них колдовской дух Глубокого Юга сохраняет свое болезненное очарование, сколько бы ни прошло лет?Мирная тихая жизнь итальянской семьи в штате Луизиана разрушена после того, как водитель грузовика Розарио Делле Роза был убит полицейскими во время попытки провезти контрабанду. У его, по молодости энергичной, вдовы Серафины с годами все чаще не ладится жизнь, с годами она все больше и больше уходит в себя, пытается наставить на путь истинный свою дочь Розу, причем «строит» ее по своему образу и подобию. И вот однажды Роза взрослеет и уходит от нее, Серафина узнает от том, что у ее погибшего мужа когда-то была любовница, а в ее собственную жизнь входит другой статный итальянец - водитель грузовика...Первая постановка — Erlandger Theater, Chicago, 29 декабря 1950 г.Первая постановка в СССР — Москва, МХАТ им. Горького, 1976 г.
Драматургия18+Теннесси Уильямс
Татуированная роза
Сальваторе
Виви
Бруно
Ассунта
Роза делла Роза
Серафина делла Роза
Эстелла Хогенгартен
Стрега
Джузефина
Пеппина
Виолетта
Отец де Лео
Доктор
Мисс Йорк
Флора
Бесси
Джек Хантер
Альваро
Коммивояжер
Первый акт
Бруно: Белые флаги над постом береговой охраны.
Сальваторе: Значит, хорошая погода.
Виви: Я люблю хорошую погоду.
Джузефина: Виви!
Пеппина: Сальваторе! Домой!
Виолетта: Бруно! Домой! Ужинать!
Серафина: Роза, где ты?
Роза: Здесь, мама.
Серафина: Ты что там делаешь, дорогая?
Роза: Я поймала двенадцать светлячков.
Серафина: Это Ассунта! Ассунта!
Ассунта: В воздухе какая-то тревога, ветра нет, но все в движении.
Серафина: Что-то не вижу, да и ты, наверное, тоже.
Ассунта. — Не видишь, потому что не видно, но покоя все равно нет, и я слышу шум звезд. Слышишь? Ты слышишь шум звезд?