Татуировщик из Освенцима

Лале заставляет себя оставаться в бараке, пока не улавливает звуки пробуждения лагеря, столь хорошо теперь ему знакомые. Сначала сон заключенных прерывается сиреной. Потом эсэсовец, не выспавшийся и злой с похмелья, грубо выкрикивает команды. К каждому бараку с лязгом доставляются баки с завтраком. Несущие их заключенные стонут: день ото дня они все слабее, а баки все тяжелее.

Он подходит к пункту раздачи завтрака, присоединяясь к другим, которым положен дополнительный паек. Происходит обычный обмен кивками, взглядами, случайными беглыми улыбками. Никаких слов. Он съедает половину своего хлеба, остатки сует в рукав, завернутый в виде манжеты. Если получится, он предложит хлеб ей. Если нет, то Леону.

Лале наблюдает, как свободные от работы встречаются со знакомыми из других бараков и, разбившись на небольшие группы, садятся погреться под лучами солнца, пока лето еще не кончилось. Приближается осень. Он отправляется в лагерь на поиски девушки, но вдруг понимает, что у него нет портфеля. Мой спасательный круг. Лале никогда не выходит из комнаты без портфеля, а вот сегодня вышел. Где моя голова? Он бегом возвращается в барак и вновь появляется с портфелем в руке — человек на задании.

* * *

Как ему кажется, он долго бродит среди заключенных, болтая со знакомыми из блока 7. А тем временем выискивает взглядом группу девушек. Он разговаривает с Леоном и вдруг чувствует, что волосы у него на затылке встали дыбом. Такое ощущение возникает, когда за человеком наблюдают. Он поворачивается. Вот она.

Она разговаривает с тремя другими девушками. Заметив, что он увидел ее, замолкает. Лале подходит к девушкам, и подружки отступают назад, освобождая место для незнакомца. Они слышали про Лале. Она стоит одна.

Он подходит к девушке ближе, вновь привлеченный ее глазами. Подружки тихо хихикают в сторонке. Она чуть улыбается неуверенной улыбкой. Лале едва не теряет дар речи, но собирается с силами. Он протягивает ей хлеб и письмо. В этом письме он, не в силах сдержать свои чувства, написал, что постоянно думает о ней.

— Как тебя зовут? — спрашивает он. — Я хочу знать твое имя.

— Гита, — произносит кто-то за его спиной.

Он не успевает ничего сказать или сделать, а подружки Гиты тут же подбегают к ней и уводят с собой, по пути шепотом ее расспрашивая.

В ту ночь Лале, лежа на кровати, снова и снова повторяет ее имя.

— Гита. Гита. Какое красивое имя.

* * *

В блоке 29 женского лагеря Гита лежит, обнявшись с подругами Даной и Иваной. Сквозь щель в деревянной стене просачивается луч прожектора, и Гита пытается прочитать письмо Лале.

— Сколько раз ты собираешься его читать? — спрашивает Дана.

— О-о, не знаю, пока не выучу все наизусть, до последнего слова, — отвечает Гита.

— Когда это будет?

— Было часа два назад, — хихикает Гита.

Дана крепко обнимает подругу.

* * *

На следующее утро Гита и Дана покидают барак последними. Они выходят, держась за руки, болтая и не обращая внимания на окружающее. Без предупреждения эсэсовец у барака ударяет Гиту по спине прикладом винтовки. Обе девушки падают на землю. Гита кричит от боли. Он винтовкой делает им знак подняться. Они встают, глядя в землю.

— Прекратите улыбаться! — с отвращением глядя на них, рычит он.

Потом вынимает из кобуры револьвер и прижимает его к виску Гиты. Отдает приказание другому офицеру:

— Сегодня их не кормить!

Когда он уходит, к ним приближается капо и быстро бьет каждую по лицу.

— Не забывайте, где находитесь.

Надсмотрщица уходит, и Гита кладет голову на плечо Даны:

— Я говорила тебе, что Лале хочет повидаться со мной в следующее воскресенье?

* * *

Воскресенье. Узники бродят по лагерю поодиночке и небольшими группами. Некоторые сидят, прислонившись к стене барака, не в силах двигаться от усталости и слабости. Горстка эсэсовцев слоняется поблизости от них, болтая, куря и не обращая внимания на заключенных. Гита с подругами прогуливаются, сохраняя на лицах серьезное выражение.

Лале наблюдает за Гитой и другими девушками, улыбаясь тревожному выражению ее лица. Вот-вот она его увидит, но тут он прячется за спины других заключенных. Однако продолжает медленно продвигаться к ней. Дана замечает его первой и собирается что-то сказать Гите, но Лале подносит палец к губам. Не останавливаясь, он берет Гиту за руку и продолжает идти. Подруги прыскают и хватаются друг за друга, а Лале молча уводит Гиту за административный корпус, удостоверившись, что караульный на ближайшей вышке отвлекся и не смотрит в их сторону.

Прижавшись спиной к стене здания, он опускается на корточки и увлекает Гиту за собой. Отсюда им виден лес за оградой территории. Гита уперла взгляд в землю, а Лале пристально смотрит на нее.

— Привет… — робко произносит он.

— Привет, — откликается она.

— Надеюсь, я тебя не напугал.

— Это не опасно? — Она бросает взгляд на ближайшую сторожевую вышку.

— Вероятно, нет, но я не могу просто смотреть на тебя. Мне надо быть с тобой, разговаривать, как должны делать люди.

— Но мы не в безопасности…