Тавматургия

САВЕЛИЙ уже готов заглянуть за занавес, он медлит, оборачивается на своего спутника — зрительный зал пуст, ЛИНДЕ по-прежнему стоит в центральном проходе, поднимает руку в прощальном приветствии.

САВЕЛИЙ делает шаг за бархатный занавес — там выжженное солнцем жнивье, вдалеке — мрачноватый еловый лес, каким его обычно рисуют иллюстраторы русских народных сказок.

39. ПОЛЕ. ОПУШКА ЛЕСА. ВЕЧЕР

САВЕЛИЙ видит вдалеке велосипедиста, который едет по тропинке, рассекающей поле, прибавляет шаг.

Пожилой человек на велосипеде — короткая седая борода, панама, темные очки — это ДИРИЖЕР.

Поравнявшись с САВЕЛИЕМ, ДИРИЖЕР перестает крутить педали, слезает с велосипеда. Теперь САВЕЛИЙ может прочесть знакомую надпись на его футболке:

«Shit happens» — для САВЕЛИЯ это сигнал. ДИРИЖЕР не улыбается, лицо его непроницаемо. Мог бы хотя бы кивнуть, поощрить к разговору — но нет, ничего, стекла очков отражают САВЕЛИЯ и облака.

САВЕЛИЙ. То, что со мной происходит… Это реально… остановить?

ДИРИЖЕР. Понятия не имею. В каком-то смысле это зависит от вас.

САВЕЛИЙ. От меня? Но я (запершило в горле). Я уже душу свою заложил.

ДИРИЖЕР. А вот это вы зря. У вас батюшка знакомый есть?

САВЕЛИЙ. Священник? Нет.

ДИРИЖЕР

(достает блокнотик, пишет номер, вырывает листок). Вот вам телефон. Отец Александр. Вернетесь домой, сразу ему позвоните.

ДИРИЖЕР по-молодецки оседлал свой антикварный велосипед и покатил по пылящей тропинке дальше.

САВЕЛИЙ проследил взглядом его движение и вдруг увидел метрах в двадцати от себя грубо сколоченный деревянный помост с коротким столбом в середине.

У столба, прислонившись к нему, сидел ИИСУС — обнаженный, все тело в кровавых подтеках (следы от бича).

Два солдатика неподалеку курят, о чем-то болтают.

Рядом с помостом — в том же костюме и галстуке, что при давешней встрече, стоит ШЕФ небезызвестной компании, ест эскимо, сделал САВЕЛИЮ ручкой — мол, давайте сюда, старина.

САВЕЛИЙ идет через поле на ватных ногах.

ШЕФ (добродушно). Добрый день. Как ваше… э-э… ничего? Вы еще помните, какое сегодня число?

САВЕЛИЙ. Да, конечно, я помню. Еще бы. Скоро я к вам загляну. Как там Ирина Петровна?

ШЕФ. Скоро — это сегодня. Самое позднее (посмотрел на часы) в 7.30 p.m.

САВЕЛИЙ

(растерян). Да, конечно, я понимаю, я постараюсь успеть.

ШЕФ. Уж вы постарайтесь. Потому что иначе будут проблемы. Разве я вам не сказал? (САВЕЛИЙ похолодел.) В принципе, люди бессмертны, вы это знаете: здесь суетятся, потом умирают, опять воплощаются или тусят на том свете. Это бывает по-разному, это зависит. Но если душа, как путана, пошла по рукам, то есть стала товаром, предметом купли-продажи, тут уж, как говорится…

ШЕФ развел руки в красноречивом жесте. САВЕЛИЙ заплакал от обиды — ему снова было пять лет, и мир был враждебным и бессмысленным.

ШЕФ. Впрочем, есть один вариант — хочу предложить. Исключительно, как говорится, из личной симпатии. (ШЕФ повернулся к ИИСУСУ.) Видите, этот еврейчик тут богохульствует — объявил себя этим… царем иудейским и сверхчеловеком. В общем, юродствует. Вы ему всыпьте пару горяченьких, ну и скажите: ты, мол, не царь никакой, не спаситель, а просто жидовская морда. И все — будем считать, наш контракт аннулирован. Баста! Идет?