Тчаи: Сага странствий

Посетив еще несколько других гостиниц примерно того же уровня, друзья решили вернуться в «Алаван», где, после долгой торговли, им удалось снять комнаты подешевле. Правда, бдительный управляющий тут же потребовал плату вперед.

Поев тушеного мяса и пирога, они отправились в библиотеку, находившуюся в конце третьего этажа. Одну стену целиком занимала огромная карта Зоны, на полках теснились папки с документами, различные справочники и брошюры. Сбоку сидел консультант — невысокий человечек с грустными глазами, отвечавший на вопросы еле слышным шепотом. Остаток для троица провела за изучением географии Зоны, использованных другими маршрутов, истории успешных и неудавшихся экспедиций и статистических данных об убитых Дирдирами людях. Итог был неутешителен: из тех, кто попадал в Зону, обратно возвратилось примерно две трети искателей, добывших в среднем по шестьсот цехинов.

— Приведенные здесь цифры могут быть обманчивы, — заявил Анахо. — Ведь в них включены еще и данные о пограничных собирателях, которые никогда не углублялись в Зону больше, чем на полмили. Самое большое число смертей и больше всего цехинов приходятся на долю тех, кто работает в горах и на отдаленных склонах.

Наука о собирании цехинов оказалась очень сложной. Предлагались тысячи вариантов поведения во всевозможных происшествиях, основывающихся на статистических данных. Так, увидев отряд Дирдиров, собиратель мог спастись бегством, спрятаться или вступить в бой. Возможность спастись при этом зависела от множества условий и высчитывалась с учетом географии Зоны, времени суток, расстояния до «Врат Надежды» и многого другого. Указывалось, что собиратели цехинов, организованные в отряды для самообороны, привлекали к себе внимание большинства Дирдиров-охотников, и шансы улизнуть у таких отрядов сильно уменьшались. Клубни находили на всех участках Зоны; но больше всего их было в горах Воспоминаний и на Южной платформе — степной равнине, расположенной далеко в горах. Карабас считался ничейной землей; собиратели иногда устраивали засаду друг на друга. Риск в таком случае, согласно статистике, составлял одиннадцать процентов.

Наступили сумерки, и в библиотеке стало темно. Трое друзей нехотя спустились вниз, в столовый зал, где под тремя огромными люстрами слуги в черных шелковых ливреях уже накрыли стол для ужина. Заметив удивление Рейша, не ожидавшего встретить здесь такую изысканность, Анахо сардонически усмехнулся.

— Чем же еще они могут объяснить чрезмерно высокую плату? — Он вышел и вскоре возвратился с тремя бокалами прекрасного крепкого вина.

Развалившись на старинных диванах, они рассматривали других постояльцев гостиницы, большинство из которых одиноко сидели за столиками. Несколько человек сидели парами, а за дальним столом устроилась компания из четырех человек в темной одежде с капюшонами, из которых торчали только длинные носы цвета слоновой кости.

— Сейчас в комнате находится восемнадцать человек, включая и нас, — задумчиво рассуждал дирдирмен. — Девять найдут цехины, остальные нет. Двое могут даже обнаружить достаточно ценный клубень — пурпурный или алый. Десять, а может быть, двенадцать человек окажутся в желудках Дирдиров. Шестеро или, скажем, восемь возвратятся в Мауст. Те, кто забирается в глубь Зоны, чтобы найти наиболее дорогие клубни, подвергаются самому большому риску. Шесть или восемь человек обнаружат драгоценную добычу, но ее окажется немного; их доход будет небольшим.

— Каждый день пребывания в Зоне человек может четыре раза умереть, — сурово сказал Траз. — Средняя добыча составляет около четырехсот цехинов. Очевидно, эти люди, как и мы, оценивают свою жизнь только в тысячу шестьсот цехинов.

— Значит, мы должны изменить это соотношение в свою пользу, — решительно возразил Рейш.

— Все строят подобные планы, — сухо ответил Анахо. — Но мало кому удается их осуществить.

— Что ж, мы можем попробовать сделать то, что до нас еще никто не пытался.

Анахо даже не снизошел до ответа, ограничившись скептической ухмылкой.

После ужина они отправились прогуляться по городу. Окна увеселительных заведений сверкали красными и зелеными огнями. На балконах стояли равнодушные девицы с усталыми лицами; они танцевали, принимали зазывные позы для привлечения посетителей и пели странные грустные песни. Но самая бурная жизнь кипела в ярко освещенных игорных домах. Каждое из этих заведений имело, очевидно, определенную специализацию, начиная от игры в кости с четырнадцатью гранями и вплоть до особо сложных, для любителей шахматных поединков против профессионалов, работавших на хозяев игорных домов.