Тчаи: Сага странствий

Повозка поднималась вверх по дороге — генераторы, установленные на ее колесах, выли и стонали. Они въехали в небольшое ущелье, которое Эмминк назвал Белбалский перевал, и перед ними раскинулся город Дадиче: зрелище дикой и какой-то устрашающей красоты. Рейш почувствовал еще большее беспокойство. Несмотря на засаленную одежду, он нисколько не походил на других возчиков и мог только надеяться, что пахнет так же, как они. А Эмминк? Насколько он надежен? Рейш исподтишка оглядывал его: высохший человечек, лицо цвета вываренной кожи, огромный нос, узкий лоб и крепко сжатые губы. Человек, который, как Анахо, Траз и сам Рейш, произошел от сыновей далекой планеты — Земли, размышлял он. И он действительно очень далек от земных людей! Эмминк стал человеком с Тчаи, выросшим на ее скудной почве, среди мрачного ландшафта, под янтарным светом гаснущего солнца, неярких густых тонов. Нет, он не может положиться на Эмминка! Оглядывая обширную панораму Дадиче, Адам спросил:

— Где ты разгружаешь свою повозку?

Эмминк ответил не сразу, словно искал предлог, позволяющий избежать ответа.

— Там, где дадут лучшую цену, — ворчливо ответил он наконец. — Может быть, на Северном рынке или на Речном, а может быть, на ярмарке.

— Понятно, — ответил Рейш. Он указал на большое белое здание, которое отметил прошлым днем. — А вот этот дом, вон там, что это такое?

Эмминк равнодушно пожал своими узкими плечами.

— Это не мое дело. Я покупаю, перевожу и продаю; больше меня ничего не касается.

— Понимаю. Ну ладно, я хочу, чтобы ты проехал мимо этого здания.

— Это мне не по дороге, — проворчал возчик.

— Мне плевать. За это я тебе плачу.

Тот снова что-то проворчал и минуту сидел молча. Потом произнес:

— Сначала на Северный рынок, чтобы я мог зарегистрировать свой товар, потом на ярмарку. По пути мы проедем мимо твоего дома.

Они съехали с холма, потом миновали пустошь, усеянную мусором и всякими отбросами, затем — сад, где росли кусты с перистыми листьями, над которыми летали яркие черно-зеленые насекомые. Впереди поднималась стена, окружающая Дадиче, вышиной в тридцать футов, возведенная из какого-то блестящего коричневого, очевидно синтетического материала. Через ворота в город проезжали повозки из Перы, которые осматривала группа часчменов в пурпурных шароварах, серых рубашках и высоких остроконечных шапках из черного фетра. На поясе у них были сабли, в руках — длинные острые жерди, которыми они ощупывали груз на прибывающих повозках.

— Зачем они это делают? — спросил Рейш, когда часчмены вяло и равнодушно принялись прокалывать груз на повозке, стоявшей впереди.

— Чтобы Зеленые Часчи не пробрались в город. Сорок лет назад сотня Зеленых Часчей проникла в Дадиче, спрятавшись на повозках среди ящиков и мешков; они пролили здесь много крови, прежде чем их всех перебили. О, Синие Часчи — злейшие враги Зеленых, им только и дай убивать друг друга!

— А что я отвечу, если они начнут задавать мне вопросы? — спросил Рейш.

Эмминк пожал плечами.

— Это твое дело. Если спросят меня, я скажу, что ты заплатил мне, чтобы я доставил тебя в Дадиче. Разве это не правда? Скажи им что-нибудь другое, если у тебя хватит смелости... Выкрикни свой номер, когда я буду кричать мой.

Рейш кисло улыбнулся, но ничего не сказал.

Очередь дошла до них. Эмминк проехал ворота и остановился у красного прямоугольника.

— Сорок три! — прохрипел он.

— Восемьдесят шесть! — изо всех сил крикнул Рейш.

Часчмены выступили вперед, прокололи железными прутьями кучу наваленных тушек камышовых грызунов. Один из них обошел повозку сзади, коренастый кривоногий человек с лицом, словно придавленным книзу, скошенным, как у Эмминка, подбородком, с маленьким носом-картошкой. Низкий лоб нависал еще больше под тяжестью фальшивого черепа, поднимающегося конусом в шесть-семь дюймов над его собственным черепом. Кожа часчмена была свинцового цвета с синим оттенком — впрочем, это могла быть краска. Пальцы его были короткими и толстыми, ступни широкими. Рейш подумал, что он дальше отошел от своих земных предков, особенно от современных землян, чем Анахо-дирдирмен. Часчмен безразлично оглядел Эмминка и Адама и отступил от повозки, махнув рукой. Возчик взялся за рычаг, и они двинулись вперед по широкой улице.

Эмминк с кривой улыбкой обратился к Рейшу:

— Тебе повезло, что не было никого из Часчей, особенно их капитана. Они бы учуяли, как ты потеешь. Даже я почувствовал запах. Это признак страха. Если хочешь сойти за возчика, научись быть хладнокровнее.

— Ты слишком многого хочешь от меня, — возразил Рейш. — Я стараюсь как могу.

Повозка катилась по городу. В садах были видны Синие Часчи, подрезающие деревья, передвигающие каменные вазы, спокойно прогуливающиеся в тени, окружающей их дома, крытые круглыми куполами. Иногда Рейш ощущал запахи, исходящие из сада или от вазы с цветами: терпкие, резкие, острые; запахи горящего смолистого дерева, сладковатого мускуса — странные сочетания ароматов, волнующие своей неопределенностью; он не мог сказать, противны ли они ему или, наоборот, притягивают своей изысканной необычностью.