Те, кого мы прощаем

Обед уже окончился, и слуги не сновали здесь со своими тележками, не грузили припасы в кухонный подъемник, не изводили Лизетту требованиями одного, другого, третьего. Стояла тишь. В величавом безмолвии желтели головы сыров, лоснились колбасы, круглились бочонки с маслом, возвышались копчености, воздетые на крюки.

– Пищевой склад, миледи, являет собою анфиладу погребов, в каждом из которых хранится свой тип припасов. К нашему счастью, здесь имеются такие отделы: колбасно-сырный, мясной, сахарно-масляный, хлебно-мучной…

– Думаю, я сама увижу.

Фрейлина зашагала вперед, меча по сторонам цепкие взгляды. От ее деловитости Берти становилось не по себе. Он пропустил Лизетту и, идя за нею следом, нашел успокоение в созерцании. Помощница Берти была как раз такою девушкой, наблюдая за которой забудешь и о суровых инспекциях, и даже о бунтарях. Захотелось ущипнуть ее за попку, но Берти сдержался при гостях. Даже наедине он позволял себе пощипывать Лизетту не чаще раза в день. Щипки за попку приносят радость, пока они хотя бы отчасти запретны.

– Что здесь? – вторгся в его мысли сухой язык фрейлины.

– В ящиках находятся овощи. Изволите видеть, вот здесь картофель, здесь лук, здесь морковь… А вот яблоки – они, конечно, не относятся к овощам, но именно в этом погребе для них самые подходящие условия.

– Один ящик выглядит особенным. Он заперт на замок.

– Ферно, очшень даже заперт. Я бы, пошалуй, назвал его сундуком.

– Миледи, этот сундук принесли люди лорда-канцлера. Видимо, в нем их особенные северные лакомства. Никому, кроме кайров, нельзя отведать их вкуса. Как вы знаете, миледи, у северян много странностей.

– Можете отпереть?

– Простите, миледи. Мне не оставили ключа.

– Вы приняли на хранение сундук с неизвестными припасами, даже не открыв?

– Отчего нет? Если кайры желают питаться так, как у них принято, то я не стану препятствовать. «Позволь иному быть», – говорили Праматери. Я уважаю культуру других земель.

– Я должна проверить сундук.

Берти развел руками:

– Не вижу способа осуществить это. Разве только подождать возвращения северного войска и попросить… Миледи, что вы делаете?!

Лейла Тальмир развязала мешочек у себя на поясе, извлекла гнутую железку (весьма похожую на то, как представлял себе Берти воровскую отмычку) и вонзила в замочную скважину.

– Миледи, вряд ли это допустимо! Северяне придут в негодование!

Ничем не выдав своего внимания к Берти, фрейлина прощупала отмычкой внутренность замка. С хрустом провернула на полоборота.

– В сундуке может храниться нечто, легко портящееся. Видите, как плотно пригнана крышка. Вы откроете, и продукт придет в негодность!

Леди Тальмир вогнала в замок вторую отмычку и крутанула ее, не вынимая первой. Замок клацнул. Фрейлина скинула его и подняла крышку.

Внутри лежал труп.

Лизетта завизжала и кинулась бежать. Берти поймал ее одной рукой, а второю зажал себе рот. Министр двора исторг из груди возглас:

– Святые Праматушки!

– Особое северное лакомство, – подытожила фрейлина.

Берти испытал сильное желание убраться отсюда и прислать гвардейцев, а самому погулять в саду, пока идов сундук не вынесут. Но, обнимая Лизетту за талию, он не мог позволить себе малодушия. Храбро шагнул вперед и заглянул, зажав нос, чтобы не стошнило.

– Похожа на женщину.

– Вы наблюдательны.

– Ее убили.

– Метко сказано.

– Прямо в сердце!

– Изверги.

– Нужно доложить в протекцию! По дворцу ходит женоубийца!

Фрейлина помедлила, размышляя. Вообще, она держалась на диво хорошо: сохранила вот способность к размышлениям. Кремень, а не леди.

– Как вы думаете, сударь, северяне знали о содержимом сундука, когда принесли его?

Берти моргнул.

– Если думать по логике, то, пожалуй, должны… Но зачем им нести труп в пищевой погреб?

– Это самое холодное место во дворце. Только здесь тело сохранится действительно долго.

– Вы правы, миледи…

– Я полагаю, северяне хотели сберечь покойницу. Возможно, при жизни она была дорога им.

– Боги, но почему здесь, у меня?!

– Я же сказала, сударь: здесь холодно.

– Не могу поверить! В моем складе, среди яблок и моркови…

– Неффероятно! Чшудовишно!

– Миледи, я позову гвардейцев.

Тогда фрейлина проявила дивное здравомыслие. Взяв Берти за плечи, она вкрадчиво спросила:

– Вы хотите расстроить герцога Ориджина?

– Конечно, нет! Я и не собирался!

– Вы непременно расстроите его, если позовете гвардию. Гвардейцы похоронят бедную женщину. А герцог, очевидно, хотел сохранить ее непогребенной.

– Он так хотел? Но почему?! Почему здесь?!

– Здесь холодно, сударь! Я говорила уже дважды.

– Боги, что нам делать?!

– Сударь, мне думается, проще всего поступить так. Когда вернется герцог Ориджин, скажите одному из его людей, что сундук источает легкий запах плесени. Северяне вынесут его, и проблема решится сама собою.

– Легкий запах? Вы зовете это «легким запахом»?!

– Станет легким, когда закрою крышку.

– Вы закроете крышку?

– Возьму на себя труд.

– Святые Праматери! Вы просто запрете сундук и сделаете вид, что ничего не случилось?!

– А что особенного случилось? Некий кайр сохранил тело своей жены или сестры. Убеждена, в Первой Зиме это – обычное дело.