Те, кто против нас

– Зрительская конференция, – кивнул Яковлев. – Понимаю. Ну что ж! Сходняки и раньше устраивались. Большие и поменьше. В этом-то что необычного?

– Не было таких никогда, – ответил Арамис. – И будут там не территории делить и не разборки устраивать. Война может начаться, Саша.

– Войны мы тоже уже проходили…

– Да нет, Саша, ты не понимаешь! – рассердился Арамис. – Я не о тех войнах говорю. Настоящая война, гражданская. Не друг друга они мочить будут, а всех вокруг. Ты знаешь, сколько они могут по всей стране стволов выставить? Тысяч двести, не меньше. И сделают это за пять минут. Когда пахан приказывает, братки лишнего времени на базар не тратят. Это тебе не армия.

– Откуда это тебе известно?

– Сорока на хвосте принесла, – ухмыльнулся Арамис, но тут же сделался серьезным. – Встречаются в ресторане Климентия, ну ты знаешь, недалеко от Балашихи, а там у меня есть хорошие концы. Меры безопасности приняли, как на сессии ООН. Братвы в округе уже два дня больше, чем тараканов, фильтруют каждого встречного, как настоящее гестапо. Начнется сходняк не позднее завтрашнего дня. Уже к сегодняшнему вечеру все гости съедутся.

– Что ты еще знаешь?

– Знаю, что охрану сходняка будут не братки держать, а спецы из какой-то государственной конторы.

– Неужели? – изобразил удивление Яковлев. – Из какой же?

– Этого не скажу, не знаю. Но контора не хуже вашей, а может, и покруче будет.

– Откуда это тебе известно?

– Да оттуда же, – рассердился Арамис недоверию Яковлева. – Приезжали от них заранее, местность осматривали. У машин номера государственные, мужики очень серьезные, все со стволами. В ресторан к Климентию в этот момент какие-то местные менты наладились – то ли за бесплатной водкой, то ли официанток пощупать, так те их отправили очень быстро. Засветили свои ксивы, поговорили пару минут, и менты оттуда дунули, будто с факелами в корме.

– Действительно серьезно, – пробормотал Яковлев.

– Вообще, Саша, сам не знаю, зачем тебе все это рассказываю, – сказал Арамис. – Ну что ты сможешь сделать? Даже если похватаешь их всех, через пару часов все равно отпустишь. Они на сходку чистые приедут. Ни стволов, ни марафета на кармане не будет ни у кого, все давно ученые. А у кого будет – так со справкой из ваших же органов. Сейчас разрешение на ношение ствола за пару тысяч баксов купить – как нечего делать, сам знаешь. Если ты по нахалке им дурь засовывать в карманы не станешь, никого не возьмешь – не за что. Но я знаю, что ты такие дешевые штуки не любишь. А скорее всего тебе и сунуться туда не позволят.

– Действительно, а зачем ты мне все это рассказываешь? – вернул вопрос Яковлев.

– Может, просто по привычке, – ответил Арамис. – А может, надеюсь все же, что у тебя хоть что-нибудь получится. Я ведь этот концерт по телику тоже видел. И не дурной, понимаю, что, если они под себя все подомнут, добра не будет. Плохо будет, Саша, очень плохо.

– Значит, по-твоему, пока еще не подмяли?

– Да, пожалуй, еще не совсем. Если бы подмяли, ты бы уже по земле своими ногами не ходил. Да и я скорее всего тоже.

Они немного помолчали, погруженные каждый в свои одинаково невеселые мысли.

– Ладно, Саша, мне ехать надо, – сказал Арамис. – У меня бизнес все-таки, за ним пригляд нужен постоянный. Если что еще будет, я тебе отсигналю.

– Ты сам-то на том сходняке быть не собираешься?

– Я рангом не вышел, – засмеялся Арамис.

– Тогда я пошел. Счастливо! Ты только подвези меня вплотную к арке…

Яковлев подождал, пока «БМВ» скроется из виду, и еще раз осмотрелся. Ничего похожего на слежку он не обнаружил. Переулок был пуст и от машин, и от людей. Но все же с места минут десять он не трогался, пока окончательно не убедился, что и его агент слежки за собой не привел. Яковлев сидел в своей машине, постепенно раздуваясь от злости, словно воздушный шарик на соске гелиевого баллона. Он злился на Арамиса, который притащил ему эти сведения, возможно, рискуя жизнью и при том отлично понимая, что Яковлев вряд ли сможет их использовать. На себя, потому что реализовать полученную информацию единственно полезным для страны и народа способом он действительно не мог: действующий закон был намного более лоялен к ворам в законе, чем к тем, кто хотел бы навсегда избавить от них государство. Яковлеву было одинаково плохо и от своего бессилия, и от осознания того, что, если он действительно ничего не сделает, ситуация станет еще хуже. Причем, намного.

Он достал мобильник и набрал телефон командира СОБРа Беляева.

– Это я, – сказал Яковлев. – Ты как насчет обеда?

– Обедал уже, – в голосе Беляева прозвучало удивление.

– Тогда давай еще раз. Через четверть часа жду тебя на «Воровской малине»…