Те же и Скунс

Заджинсованный на экране повернулся и ни дать ни взять услышал Валины пожелания. На его лице не дрогнул ни один мускул, лишь автомат затрясся в руках, изрыгая свинец. Бандиты, только что безмятежно лакомившиеся деликатесами и роскошными винами, пытались прятаться под столы, выпрыгивать в окна… Ничто не помогало. Очередь за очередью превращали собравшихся на «сходняк» в кровавую мертвечину. Банзай!

— Всех вали!.. — радостно подзадоривал Валя. Он провёл в своём ларьке без малого сутки, за это время почти ничего не ел и теперь пиво быстро бросилось в голову. — Чеши, Заджинсованный, твою мать!.. Он наслаждался.

Эсфирь Самуиловна встретила Снегирёва так, словно уже и не надеялась его больше увидеть.

— Ну? — выкладывая из сумки «колдрекс» и шипучий антигриппин, строго спросил Алексей. Он, конечно, слышал ужасающий грохот, доносившийся из коридора, но никаких комментариев по этому поводу не делал. — Температуру давно мерили?

— Только что… — чуть не плача отозвалась тётя Фира. — Тридцать восемь и два…

— Тетрациклин принимали?

— Два раза… уже не помогает, наверное…

Бывший медработник, сама она болеть и лечиться решительно не умела.

— Два раза! Сказано же в сопроводиловке, по две таблетки через каждые четыре часа… А кушали что?

— Да я… не хотелось мне…

— Ну и очень плохо, — авторитетно заявил Снегирёв. — Пустой живот с таблетками — самое распоследнее дело. Сейчас что-нибудь изобразим…

Он принёс воды и, невзирая на поздний час, запустил электрический чайник, потом вытащил недавно купленный тостер. Тётя Фира с пробудившимся интересом следила за приготовлениями. У Софочки в квартире тоже был тостер, так что всю прелесть поджаристых ломтиков она оценила уже давно.

— Тётя Фира, а что у вас с телефоном? — раскупоривая нарезку, спросил Снегирёв. — Я когда последний раз вам звонил, прервалось что-то…

— Да это ж всё Валя, сосед… — вздохнула болящая. — Аппарат себе ставил, мастера с телефонной станции привёл, тот и нахимичил там что-то… Теперь когда захочет, в любой разговор влезет, а то вовсе отключит… Гриша эту коробочку у двери как-то открыл, посмотрел, говорит — надо опять же мастера, самим тут не подступиться… А мастер, ему платить надо…

— Ясно, — кивнул Снегирёв.

Часа в два ночи Валя запихнул в видеомагнитофон очередную кассету, врубил пуск и даже не сразу расслышал стук в дверь. Однако стук настойчиво повторился, привлекая внимание. Ругнувшись, Валя остановил ленту (благо до дела там ещё не дошло, одни титры и полисмен, крадущийся среди ящиков) — и нехотя пошёл открывать.

— Ну, кто там ещё?

На пороге стоял Алексей Снегирёв, «жидовкин» жилец.

— Извини, Валя, — сказал он, — ты бы не привернул чуточку звук? У Эсфири Самуиловны температура высокая…

— Да иди ты на хрен!!! — совершенно чистосердечно возмутился Валя Новомосковских. Он был, блин, в конце концов на своей территории. И имел полное право у себя дома расслабиться и отдохнуть, причём так, как сам сочтёт нужным. В кои-то веки раз выпроводив киндера и Витю к её подруге на дачу… То есть выкусите и не звездите. Особенно некоторые старухи, которым давно уже прогулы ставят на кладбище. Пускай катится колбасой в свой Израиль! А нет, так сидит смирно и не возникает!! Свою жизнь прожила, теперь чужую надо заесть!!!

Дверь с треском захлопнулась у Снегирёва перед носом, а Валя вернулся к дивану, разыскал укатившийся дистанционник и снова нажал пуск. С экрана опять зазвучала тревожная музыка, продолжились титры, и красивый молодой полицейский отправился дальше по лабиринтам захламлённого склада, держа возле щеки пистолет…

Когда послышался резкий треск, Валя даже не сразу сообразил, что донёсся он не из динамиков телевизора, а со стороны двери. Но судьбе было угодно, чтобы накладная проушина замка вместе с вырванными шурупами отлетела прямо к его ногам, и Валя изумлённо поднял глаза.

Снегирёва он увидел уже посередине комнаты. Тот пересекал её каким-то странным, плывущим движением, которое Валин немного осоловелый взгляд никак не мог разделить на шаги.

— Э-э, ты куда… — начал было Валя, но Алексей уже стоял около телевизора. Короткий рывок — и шнур от видеомагнитофона вылетел из гнёзд. Картинка на экране вздрогнула и исчезла. Прекратился и звук.

Холодный ветерок происходившего частично повыдул у Вали из головы пивные пары…

— Да я тебя, в натуре!.. — заорал он, ища ногами домашние тапочки и собираясь подняться. — А ну положь, грох твою мать!..

Снегирёв обернулся — не как нормальные люди, а этак нехорошо, всем корпусом, — и молча ощерился, показывая ровные зубы. Тут до Вали дошло, что угрозы в адрес жильца были, мягко говоря, ошибочны, и вставать расхотелось. Алексей же перехватил шнур и ещё одним рывком сдёрнул с него две головки. Бросил их на пол… и вышел из комнаты, притворив за собой дверь.

Видюшник продолжал крутиться, но толку с этого было немного. Валя поднял оторванные штекеры, зачем-то подёргал уцелевшие и понял, что досматривать боевик придётся в другой раз. Паяльника у него не было, да и разбираться, что тут куда…