Те же и Скунс

Действительно, место для засады было самое подходящее. Сверху стрелявшие могли укрыться за выступом скалы, снизу впереди у поворота лежал огромный валун.

— Собаки… — сказал Зуев сквозь зубы.

— Родион Борисыч, это же тот автобус, на котором раненых вчера в Моздок!.. — выдохнул Женя.

— Тот самый… — кивнул Родион и криво усмехнулся. Не хотел бы Женя, чтобы эта усмешка когда-нибудь была адресована ему… — Джигиты, мать их!!! — внезапно прорвало невозмутимого Зуя. — Там только тяжёлые были!..

Лёвка уже спустился вниз и открыл дверцу «пазика».

— Никого… О, чёрт! — послышался его голос.

Родион и Женя присоединились к нему.

Внутренности машины были раскурочены, но не это заставило Женю на миг замереть на месте. Не следы пуль, пробивших металл: мало ли он их до сих пор видел… По всему кузову подсыхали бурые пятна. Кровь. Кровь раненых, которых увозили в Моздок.

Холодея, Женя покосился на командира… Тот стоял и смотрел на развороченную внутренность санитарного автобуса, и его лицо превратилось в застывшую маску, на которой холодными углями мерцали тёмные глаза.

— Обыскать всё, — велел он отрывисто. И первым бросился сквозь колючий ежевичный кустарник, буйно разросшийся в ложбине между скалами. Ибо страшный запах, сочившийся оттуда, никаких сомнений не оставлял.

Вряд ли Женя когда-нибудь сможет забыть то, что они увидели по ту сторону скал. Там была большая, успевшая осыпаться воронка, и в этой воронке совсем недавно метался огонь. Туда вылили горючее из бака автобуса и подожгли. А потом по одному стали сбрасывать пленников, благо они почти все были совершенно беспомощны. Женя ощутил, как шевелятся волосы, но заставил себя смотреть и увидел, что у некоторых были проволокой связаны руки. Они всё-таки нашли в себе силы и мужество для последнего боя…

— Здесь не все, — хрипло сказал Лёвка. Лицо у него было серое. — Их больше везли!

— Так… — Родион на миг застыл, а потом как всегда отрывисто проговорил: — По дороге налево. Просёлок в аул Алмасты. Гнездо мусалиевское, говорил же я им, мать их!.. Давно могли бы накрыть… Остальные там… если живы…

— Что думаешь делать, Родион? — спросил Лёвка. Ему тоже хотелось надеяться.

Зуев снова скривился в своей жутковатой усмешке.

— До поворота едем, а дальше на своих, — коротко скомандовал он.

Аул Алмасты казался вымершим. Пропали куда-то шумные ребятишки, вечно носящиеся ватагами по кривым улочкам. Исчезли женщины с кувшинами для воды, исчезли старики, греющие кости на солнышке… Ни души!

Родион сделал знак молчать и прислушался.