Теарнская партия

– И снова… под столом окажемся? – с преувеличенным ужасом выговорил Карвен.

– Гвардеец служит королю и родине даже пьяный и под столом! – ухмыльнулся сержант. – Впрочем… мы не станем повторяться. Разве я не говорил тебе, что самый большой грех воина – повторение прежних ошибок? Тот, кто повторяется, предсказуем, тот, кто предсказуем, – мертв. Так что можешь не сомневаться – мы не станем повторять прежние, мы наделаем новых! Думаю, на сей раз мы с тобой спляшем на столе. Голышом и на пару. Идет?

– Идет! – улыбнулся Карвен.

«А ведь генерал мне поручил образцового сержанта из него сделать! – запоздало подумал сержант Йанор. – Хорошо же это я за дело принимаюсь…»

***

– Но ведь я уже полноправный гвардеец, господин сержант, разве нет? – удивился Карвен, когда его, уже освоившегося в новом взводе и как раз возвращавшегося после строевой подготовки, отловил сержант Йанор, дабы сообщить… что они немедля возобновляют прерванные занятия! Вот прямо сейчас и возобновляют. Те самые, прежние, для новобранцев…

– Верно, рядовой Карвен. Ты уже полноправный гвардеец. Именно я и доложил генералу об этом имеющем место факте, но та подготовка, которую я веду, она ведь осталась незавершенной, правильно?

– Правильно, господин сержант, – выдавил Карвен, внезапно понимая, что это означает.

– А значит, мы должны ее завершить, причем как можно быстрее, чтобы эта незначительная мелочь не мешала твоей дальнейшей карьере гвардейца.

– Но… я же не справлюсь… и никто не справится, – жалобно проговорил юноша, пытаясь воззвать если не к совести, то хоть к рассудку господина сержанта.

«И это человек, с которым я сражался рука об руку?!»

– Справишься, рядовой Карвен, – ухмыльнулся сержант Йанор. – Ты справишься, это точно. Был бы на твоем месте кто другой, и я первый сказал бы: «Да вы что? Этот бедолага просто сдохнет, и все тут!» А ты справишься. Уж я-то вижу. Такие, как ты, со всем на свете справляются. На них сколько не навали, им все одно мало. Идем, рядовой Карвен. Строевые занятия мы, так и быть, пропустим, а все остальное…

– А… мой новый сержант, уважаемый Фревин, разве он позволит? – попытался уклониться от надвигающегося ужаса Карвен.

– Я с ним уже договорился.

– Гадина ты, сержант… – одними губами произнес Карвен. Но сержант услышал.

– Гадина, – радостно улыбнулся он в ответ. – Еще какая! И сволочь к тому же! И подонок, ты что, забыл об этом? Ничего, сейчас напомню. Ты у меня как молитву перед сном повторять будешь: «Сержант Йанор сволочь и подонок!» А все почему? Потому что сержант и должен быть таковым. А ты запоминай, запоминай, как и что я делаю. Станешь сержантом сам – пригодится. А пока усвой главное: у доброго сержанта солдаты живут до первой серьезной стычки!

***

– …и россыпь прекрасных вишен боец уронил на снег,– пел юный менестрель, совсем еще мальчишка.

Он вздрогнул, и голос его подскочил на добрых две октавы вверх, когда дюжий молодой гвардеец, уже изрядно под хмельком, отлепился от своего товарища, коему, очевидно, помогал сохранять равновесие, и, ринувшись к несчастному менестрелю, ухватил оного за грудки.

– Не похожа кровь на вишни, да еще и прекрасные! – сердито выпалил он.

– Вам видней, господин, – оправившись от изумления и невольного испуга, ответил певец. И тотчас добавил с любопытством: – А на что она похожа, не скажете? А то ведь мне сочинять, а я еще молод и не знаю, как это бывает…

– На кровь она похожа, – проворчал гвардеец. – Запомнил? Так и пой… на кровь…

– На кровь? – растерялся парнишка. – Но мне сравнение нужно… а «кровь похожа на кровь» – это как-то странно. И в размер не влезет…

– Значит, придумай новый размер, – хмуро потребовал гвардеец.

– Карвен, отстань от него, – вмешался его приятель. – Что ты к нему прицепился? Каждый зарабатывает как умеет…

– Господин гвардеец, вы бы и правда меня отпустили, а то одежку еще порвете, а я не так богат на этой неделе, чтобы позволить себе починку, – почуяв поддержку, воспрял духом мальчишка.

Карвен тотчас отпустил. Что значит последняя одежонка, он не очень-то хорошо себе представлял. Самому бедствовать как-то не приходилось, ни до смерти отца, ни после, когда ушел из дому. Но что такое чужой труд и чужая собственность, он понимал очень даже хорошо. Испортить чужую одежду, одежду, которую кто-то когда-то сшил, бессмысленно искалечить чужое мастерство? Руки сами собой разжались…

«В самом деле, чего это я? Ну подумаешь, строчка не понравилась. Кровь, видите ли, как вишни, да еще и прекрасные… А сам я много обо всем об этом знал, пока с Вергеном не познакомился?»

Карвен посмотрел пристальнее на свою невольную жертву, и ему стало вовсе уж стыдно. Худенький, щуплый мальчишка…

«Да он не только крови, он и вишен-то нормальных никогда не видел!» – сообразил Карвен, краснея до ушей.

– Я… это… прошу прощения… приношу свои… извинения, – неловко пробормотал он.