Театр для теней. Книга 1

Ирере не пришлось проявлять чудеса маскировки, чтобы подобраться к этой парочке. Их раомп — наверное, единственное животное в отряда, находящееся под должным присмотром, — тоже заметил эалийку только тогда, когда она вынырнула из мрака в опасной близости от его морды, выбросила вперёд руку и резко выпустила смертоносные лезвия когтей. Мозг зверя словно взорвался от столкновения инстинкта самосохранения и воли контролирующего его телепата. Раомп вздрогнул всей своей мощной серой тушей и остановился, сдвинув в сторону нежный короткий хобот и укоризненно глядя на Иреру выпуклыми глазами. Сейчас его морда, как никогда, была похожа на лицо разумного существа, и кошке стало немного не по себе. Но она быстро поборола смущение, стоило ей увидеть растерянное лицо телепата. Сопротивление животного отозвалось в его мозгу вспышкой боли и приступом дурноты, он чудом удержал кружку в руках, а язык — от нелестного замечания в адрес «леди арсенал», как в караване прозвали Иреру.

— Чем ты думаешь? — рыкнула эалийка, когда его товарищ изволил обратить на неё внимание. — Тем местом, откуда хвост растёт?

— Нет, им я сижу, а… — огрызнулся было он.

— Так, не думаешь даже им, — констатировала Ирера и поёжилась, услышав, как куб снова проскрёб по стене. — Ты чем сейчас должен заниматься?

— Алмеарн подстрахует, — буркнул кот.

— Не сомневаюсь, — улыбнулась кошка. — Но если бы он мог справиться один, рискнула бы я столькими жизнями, доверив это

такому остолопу, как ты?

Она ткнула пальцем в висящий у него на шее медальон, камень в котором походил на сгусток синего тумана, заключённый в незримый сосуд. От драгоценного украшения к ледяной глыбе тянулась ниточка заклятья, позволяющая управлять её полётом. — Ты, похоже, сидишь не только на родине хвоста, но и на собственных ушах! Тебе разве не объясняли, как могут среагировать здешние скалы на соприкосновение с чужим волшебством? Обвалом, в лучшем случае.

— Так ведь это… всегда можно и помереть, если что, — поскрёб за ухом обвинённый в халатности эал. Он решил подыграть Ирере и как мог изображал полного разгильдяя. Получалось плохо: недобросовестность была не свойственна алаям как расе. Лень — да, но если уж они поднимались с насиженного места и брались за дело, то делали его так, чтобы потом на них никто хвост не мог поднять. Кот не хуже Иреры понимал всю опасность этого похода, но его природное чутьё, внутренний голос кошачести, говорил эалу, что волноваться не стоит (по крайней мере — пока), и он позволил себе ослабить бдительность, чего не могла сделать она.

Эалийские женщины (а особенно те из них, кого называют анэис

— Чувствующими) издревле славятся своей сверхъестественной интуицией, но Ирера, по прихоти судьбы, была почти полностью обделена этим даром, что и вынуждало её постоянно быть настороже. Но зачем же заставлять делать это и всех остальных? Этого никто не понимал, и именно отсюда брали начало постоянные перепалки в отряде.

Вот и сейчас, услышав подначку эала, Ирера разозлилась ещё больше. Гибкая рука чёрной змеёй метнулась к его горлу, сгребла в кулак ворот куртки.

— Ты будешь меня слушать или нет? Я устала повторять тебе прописные истины снова и снова. Богиня! — эалийка разжала пальцы, и кот чуть не брякнулся на землю. — Мне дали под начало выводок котят, которых надо учить не только ходить, но и видеть! — Ирера искренне верила в то, что говорила, и на лице её читалась неподдельная обида. — Ну посмотри ты перед собой, — она указала на носилки, плывущие вслед за кубом. — Что ты там видишь, и почему ты видишь именно это?

Только чтобы не навлечь на себя ещё большего гнева, новоявленный маг взглянул туда, куда она хотела. Тусклое, испускаемое волшебным льдом сияние заливало несколько носилок, укрытых плащами, под которыми угадывались очертания алайских тел… «Или всё ещё алаев?» — подумал придушенный эал: трудно определиться с формулировкой, когда перед тобой лежит мёртвое, пропечённое, как котлета, драконьим пламенем тело, но душа так и не покинула его.

— Думаю, «живой труп» подходит лучше всего, — заявил подъехавший к ним высокий мужчина. Мелтарис, старший телепат отряда, даже и не думал скрывать, что прочитал мысли своего подчинённого.

Он единственный сидел в седле как-то неуклюже, сгорбившись. Огромный плащ, явно не с алайского плеча, бесформенным мешком скрывал то, во что превратились грудь эала, его одежда и лёгкие, эльфийской работы доспехи, спекшиеся от жаркого выдоха той же злобной харнианской ящерицы, которая погубила покоящихся на носилках существ. Достаточно было бы одного взгляда на его изуродованное тело, чтобы стало ясно, что оно мертво, но, подобно своим товарищам по несчастью, Мелтарис ан Ал Эменаит не осмелился покинуть «испорченную тушку»…

Раньше почившим алаям можно было бы даже позавидовать — они успели бы уже обзавестись новыми телами и сидели (как это заведено по такому случаю) в бриаэлларском кабаке «Новая тушка», посмеиваясь над остальными членами отряда, всё ещё ползающими под землёй. Но времена изменились.