Театр марионеток

Мальчишка Егор, случайно встреченный на улице, садится ко мне в машину в глухомани под названием Торжок и уверяет, будто все произошло совершенно случайно.

Парень, которого на моих глазах чуть не переехал автомобиль, вдруг возникает в захолустной кафешке как привидение, со странными багровыми следами на шее…

И к чему это все, скажите, а?

От волнения и страха я начала задыхаться — первый раз в жизни, и испугалась не на шутку. Открыла окно, подышала, подцепила пальцами воротник свитера, чтобы не душил, не сдавливал так сильно…

— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Егор.

— Да так, ничего.

— Тебе плохо?

— Бывало и лучше. Не обращай на меня внимания, это я просто о своем думаю.

Мы больше не сказали друг другу ни слова, сидели в машине, по молчаливому согласию решив переждать какое-то время, чтобы дать «Форду» отъехать подальше. По лобовому стеклу скреблись настырные ветви кустарника, и я подумала, что наверняка поцарапана краска на дверцах… Но подумала вяло, почти равнодушно. Сил переживать еще и за машину у меня не осталось.

Через полчаса мы поехали. Егор зорко смотрел по сторонам, надеясь заметить врагов раньше, чем они заметят его — это давало хоть и призрачное, но преимущество. Я же дрейфовала по течению беспорядочных, рваных мыслей и догадок, тщетно надеясь отыскать во всем происходящем хоть какой-то смысл. И не находила его.

— Егор, тебе такая фамилия — Казаков о чем-нибудь говорит? — спросила я. — Александр Казаков?

Он задумался, потом недоуменно покачал головой.

— Нет. А должно говорить?

— Ладно, забудь…

Уже смеркалось, когда мы остановились возле какой-то забегаловки. Я совсем перестала следить за дорогой, поэтому понятия не имела, в какой точке трассы мы находились, но ясно было одно: доехать до Питера мы сегодня не успеем. Егор, паркуя машину, стыдливо признался, что слона может сожрать, потому что дико голоден. Да и у меня живот к спине прилип — то ли от переживаний, то ли от тягостных размышлений голод разыгрался не на шутку.

Небо было темно-синим, с мраморными прожилками перистых облаков, подсвеченных снизу розовыми закатными лучами. Красиво… Я остановилась, запрокинула голову и стояла так целую минуту, любуясь этой красотой. Егор неделикатно пихнул меня в бок:

— Стася, ты чего? Идем, что ли?

— Тебя за ручку отвести? — разозлилась я. — Без меня никак не можешь?

Егор пожал плечами и потопал к дверям кафе. Я из вредности выждала еще пару минут, и только потом вошла сама. Забегаловка на вид была непритязательной, зато пахло там чем-то очень вкусным. Кажется, курицей-гриль. Я оставила Егора делать заказ, а сама пошла вымыть руки. На стене около стойки висел телефон-автомат, рядом с ним — приклеенная на скотч бумажка с расценками за междугородние звонки.

И тут я вспомнила про подругу, которая с раннего утра получила от меня ценные указания и сейчас, наверное, оборвала телефон, пытаясь до меня дозвониться. Ну Егор, как же не вовремя ты сим-карту выкинул!

Я сняла трубку и по памяти принялась набирать номер Флоранс.

— Кому ты звонишь? — Это, конечно, Егор подскочил, округлив глаза и настороженно дыша мне в шею.

— Своей подруге. Мы с ней договаривались созвониться еще утром, и она, наверное, уже с ума сходит, потеряла меня.

Парень молчал. Я похлопала его по руке, как ребенка:

— Успокойся, тебя это не касается. Ну что ты так смотришь? Да не бойся, не собираюсь я тебя никому сдавать!

— Ладно… — выдохнул он. — Только, Стася… Я с тобой рядом постою, не возражаешь?

Его недоверие особо приятных эмоций мне не доставило, но огорчаться по такому пустяковому поводу я, разумеется, не собиралась.

— Ну постой, горе мое, что с тобой делать…

В трубке заунывно запиликало, потом раздались длинные гудки, и почти тотчас же послышался голос подруги.

— Флоранс! Это я!

— Подгорная! Ты совсем обнаглела? Что ты себе думаешь, подруга дорогая?!

— Слушай, извини меня пожалуйста, я никак не могла тебе позвонить.

— Ну конечно! Зато я как дура целый день провисела на телефоне. Куда ты пропала, у тебя все в порядке?

— Не совсем, у меня тут небольшое ЧП.

Егор предупреждающе поднял палец, но я от него лишь отмахнулась.

— Что опять стряслось? — вздохнула Флоранс. — Ты хотя бы месяц можешь пожить спокойно? Вечно влипаешь в какие-то неприятности…

— Не переживай, Фло, я в порядке. Ну, почти.

— Да, мне же твое счастье уже телефон оборвало! — вспомнила она. — Ты что, его бросила?

— Кого, телефон?

— Да Казакова же, дура! И что у тебя с номером, заблокирован?

— Подожди, подожди… Когда он звонил?

— Кто, Алекс?

— Да!!!

Подруга нервно пощелкала зажигалкой на том конце провода и шумно затянулась.

— За последние два часа он позвонил раз пять, все переживал, куда ты пропала, и почему отключила телефон. Спрашивал, не знаю ли я, где ты и что с тобой.

— А ты что сказала?

— Что знала, то и сказала! Я сама тебя обыскалась, и связи с тобой у меня нет.

— Уффф… Флоранс, умоляю, не говори ему, что я звонила! Прошу тебя!

— Да что произошло-то? — нетерпеливо спросила она.

— Я тебе потом объясню. Если сама пойму, потому что сейчас я пока абсолютно ничего не понимаю.