Театр смерти

– Прекрати сейчас же! Разве ты не видишь? Я работаю!

– В этой чертовой форме ты можешь думать только о работе. Слушай, а как ты смотришь на то, чтобы сегодня вечером прошвырнуться куда-нибудь?

– Полагаю, я могла бы зайти к тебе после работы, – сказала Пибоди, и Макнаб с грустью убедился, что общение с ним у нее ассоциируется исключительно с сексуальными играми.

Он уже почти согласился с этим предложением – чего еще ждать от холодной полицейской дамы, к тому же застегнутой на все пуговицы в прямом и переносном смысле слова. Однако Рорк не говорил, что они не могут заняться сексом после выхода в свет.

– Да нет, я имел в виду, что мы могли бы сходить куда-нибудь.

– Сейчас слишком холодно, чтобы заниматься сексом на улице.

Макнаб открыл было рот, но тут же закрыл его, представив себе голую Пибоди в сумерках на лужайке Центрального парка. Если их не освистают, не поколотят и не убьют, это будет прекрасно.

– Ты о чем-нибудь, кроме секса, думаешь вообще? Не то чтобы я был против него, но мы могли бы сначала пойти в какой-нибудь клуб послушать музыку. Я заеду за тобой в восемь часов.

– Заедешь за мной? Ты заедешь за мной?! – Она ошарашенно уставилась на него, будто у Йена выросло на лбу третье ухо.

– Тебе ведь хватит времени, чтобы привести себя в порядок после работы?

– Пибоди! Шевели задницей!

– Тебе лучше идти. – Макнаб улыбнулся, услышав раздраженный голос Евы. – Я позвоню тебе позже.

И, возбужденный собственным воображением, он впился долгим нежным поцелуем в ее губы. Пибоди с чмокающим звуком оторвалась от него и бросилась вниз по лестнице.

13

Ева налила себе кофе и тут обнаружила, что ей придется спуститься в бар, так как неизвестный воришка конфет опять совершил опустошительный налет на ее запасы. «Как только немного освобожусь, обязательно устрою этому негодяю ловушку», – решила она.

Выйдя в коридор, она увидела Фини, и они вместе отправились в тот отсек, где располагались комнаты для допросов.

– Этот парень любит заранее выучить роль наизусть, – начала Ева. – Но я не собираюсь давать ему возможность загодя вжиться в образ. Ему надо навязать нашу волю, а значит, будем проводить допрос в быстром темпе.

– На этот раз я хочу быть «плохим полицейским».

– Фини, ты… – Она остановилась и принюхалась. – Чем это пахнет?

Фини пожал плечами:

– Я ничего не чувствую. Я сказал, что хочу быть «плохим полицейским».

Он произнес это с такой злостью, что Ева искренне удивилась: Фини был одним из добрейших людей, которых она когда-либо встречала.

– Ну что ж, хорошо. Я начну крайне вежливо и обходительно, а потом вместе будем на него давить. Если он… – Ева опять принюхалась, втягивая носом воздух, как ищейка, с которыми работали полицейские соседнего отдела. – Чем-то пахнет. Не пойму чем, но, по-моему, какой-то зеленью. Похоже на салат или на сено.

– Слушай, давай сосредоточимся на работе, ладно? Этот парень прошел огонь и воду, у него есть характер. Давай подумаем, чем мы сможем его пронять, чтобы расколоть.

– Прекрасно, давай подумаем. – Она опять принюхалась, вытянув шею к Фини. – Так это же от тебя так гнусно воняет!

– Заткнись, Даллас!

Она разозлилась. Увидев, как шея ее собеседника наливается кровью, Ева удивилась еще больше:

– Фини, почему от тебя пахнет каким-то салатом с приправами?

– Ты замолчишь, наконец, бога ради?! – Он внимательно огляделся вокруг, убедился, что рядом с ними никого нет, и понизил голос почти до шепота: – Видишь ли, жена подарила мне эту штуку на юбилей нашей свадьбы.

– Ты хочешь сказать, что душишься лимонно-чесночно-луковой заправкой для салата?

– Это не заправка для салата, а дорогой одеколон!

– Не знаю. Во всяком случае, пахнешь ты как блюдо, готовое к употреблению.

У него изо рта вырвалось нечто среднее между свистом и шипением:

– Слушай, кончай, а? Я не мог сегодня утром выйти из дома, не подушившись этой дрянью. Иначе бы она смертельно обиделась, просто оскорбилась бы в своих лучших чувствах. Ведь она хотела сделать мне приятное… Черт побери, прошло уже несколько часов, а этот запах все не исчезает! Я целый день хожу пешком по лестницам вверх и вниз, не рискуя войти в лифт. У меня уже почти сил не осталось, а этот чертов запах все не проходит!

– Да, ты серьезно влип, Фини. А может быть, скажешь ей, что хочешь приберечь его для самых торжественных случаев?

– И ты полагаешь, что она на это попадется? Даллас, ты совсем не знаешь женщин!

– Наверное, ты прав.

Они повернули за угол и увидели около одной из комнат для допросов Пибоди, разговаривающую с другим полицейским в форме. Ева узнала этого высокого молодого парня и кивнула ему, когда он обернулся. Увидев ее, он тут же покраснел до кончиков волос.

– Привет, Трухарт! Как дела?

– Все в порядке, лейтенант. Подозреваемый ждет в комнате.