Театр смерти

– Все нити ведут к ней. А любая необорванная нить расследования является важным элементом.

– Вы имеете в виду ее отношения с Кеннетом Стайлсом и Ричардом Драко?

– В этом деле множество пересекающихся связей, и они образуют огромное количество треугольников, которые приходится игнорировать. Но все складывается так, что именно Стайлс организовал убийство Драко и последующее за ним убийство Квима. Однако существует еще масса людей, которые имели мотивы и возможности совершить эти преступления. Нельзя пока с абсолютной уверенностью сказать, что убийца – Стайлс, более того – что убийца действовал один. Кстати, прежде чем я вышла на него, я собиралась просить ордер на арест некой Карли Лэндсдоун за фальшивое свидетельство о рождении.

– Поспите два часа, а затем поговорите с судьей Левинским. Большинство судей не любят выдавать ордера на арест по такому незначительному поводу. Но вам, может быть, повезет, особенно если сможете поймать его сразу после обеда.

* * *

Ева собиралась честно выполнить приказ. В конце концов, если ей удастся растянуться под одеялом хоть на какое-то время, возможно, ее мозги прояснятся и она что-нибудь придумает.

Она закрыла дверь в свой кабинет, заперла ее и просто улеглась на полу, подстелив одно одеяло и накрывшись другим. Но прежде чем она успела закрыть глаза, раздался звонок мобильного телефона.

– Да, слушаю.

– Доброе утро, лейтенант.

– Не издевайся, – пробормотала она, привставая на локте. – Я только что прилегла.

– Это хорошо. – Рорк попытался по голосу определить ее состояние. – Однако было бы лучше, если бы ты лежала в постели дома, а не на полу в своем кабинете.

– Ты что, знаешь все на свете?

– Я знаю тебя. Именно поэтому я и решил позвонить. Вчера вечером я не сообщил тебе об одной вещи. Я обнаружил в файле Карли Лэндсдоун имя женщины, которая ее родила.

– Черт возьми, Рорк! Я же велела тебе не лезть в это дело!

– Я не подчинился. Ты накажешь меня потом. Так вот, имя матери – Анна Карвелл. Она родила ее в частном родильном доме в Швейцарии. Свидетельство о рождении и документы об отказе от ребенка были абсолютно законными и выполнены по всем правилам. Ей предоставили полагающиеся двадцать четыре часа на то, чтобы изменить свое решение, но она этим не воспользовалась и сразу подписала необходимые бумаги. В качестве отца она записала Ричарда Драко и представила, как требует закон, необходимый документ, что он был проинформирован о ее беременности и решении рожать, а также ознакомлен со свидетельством о рождении и отказе от ребенка.

– Он был проинформирован о рождении нормального здорового ребенка?

– Да. Все документы оформлены надлежащим образом. Драко знал, что у него появился ребенок, девочка. Генетический тест подтвердил, что ребенок его. У него это не вызвало никаких возражений.

Ева прилегла на свою импровизированную аскетическую постель, чтобы как-то переварить полученную информацию, а Рорк между тем продолжал:

– Приемные родители указаны в этих документах, но без имен и фамилий. Можно ознакомиться с их медицинскими, культурными и этническими данными, а также с интеллектуальными, сенсорными и моторными способностями. Из всего этого складывается очень четкая и ясная картина. Кстати, приемные родители также могли получить всю запрошенную информацию, включая имена настоящих родителей ребенка. Правда, я не нашел в файлах никаких данных, что они делали такие запросы.

– Очень интересно… Значит, что же мы имеем? Карли могла все знать с самого начала, а могла просто сопоставить все факты и догадаться, что Драко является ее отцом. Впрочем, не исключено, что она вообще ничего не знает… Мне нужно как можно скорее поговорить с ней!

– Ты выяснишь все потом. А сейчас ложись спать.

– Ладно. Напомни мне надрать тебе задницу за нарушение закона о закрытой электронной информации.

– Я с нетерпением жду этого.

Ева постаралась заснуть, думая об отцах и дочерях, об обманах и убийствах.

Она проснулась от старого кошмара, с криком ужаса, вся покрытая липким потом. В голове стучало. Сев на своем импровизированном ложе, она прижала колени к подбородку, пытаясь побороть подступившую тошноту. Ей понадобилось несколько мучительных секунд, чтобы осознать, что стук раздается не только в ее голове. Стучали в дверь кабинета.

– Да. Подождите… Черт побери!

Ева встала на колени, пытаясь восстановить дыхание, потом поднялась на ноги и, выждав секунду, распахнула дверь.

– Ну, что надо?

– Вы не отвечаете на телефонные звонки, – быстро сказала Пибоди; ее лицо все еще светилось утренним румянцем. – Я пыталась… С вами все в порядке? Вы выглядите нездоровой.

– Я спала.

– Ой, извините! – Пибоди расстегнула пальто. Ее последняя попытка сбросить вес сводилась к тому, что она выходила на станции метро за пять кварталов до работы и шла пешком. А в это утро зима решила напомнить о себе резким похолоданием. – Я пришла в управление и столкнулась в дверях с Уитни. Он поехал в больницу.

– Трухарт? – Ева схватила Пибоди за руку. – Он умер?!