ТЕАТР В КВАДРАТЕ ОБСТРЕЛА

Разумеется, в ней содержались рассказы о войне, о подвигах защитников Ленинграда, о легендарном бронепоезде «Балтиец» – для конспирации он именовался «Борисом Петровичем». И книгу раскупили быстро. И никому в голову не пришло пожалеть, что напечатана она на скверной серой бумаге и снабжена такой же серой обложкой. Разве это имело значение?

Книга «Рассказы о невозможном» печаталась в Москве, но по существу она родилась в осажденном Ленинграде. И поэтому на титульном листе стояло: «Москва – Ленинград, 1942».

В те дни труд печатников стал таким же тяжким, как и любой труд. Когда перестала подаваться электроэнергия, рабочие вручную крутили печатные машины, а ведь для этого требовались силы! На одних предприятиях начинялись взрывчаткой снаряды и мины, на других – одевалась в обложки «взрывчатка» книг.

Работницы-печатницы типографии имени В. Володарского жили в мире, который вполне мог бы казаться им иллюзорным. На одной машине печаталась книга академика Е. В. Тарле «Крымская война», в другую закладывались разноцветные листы специальной бумаги, обладавшие силой гипноза. Прямоугольник такой бумаги, выходя из машины и укладываясь в аккуратную стопку, концентрировал в себе вопрос жизни и смерти. Потому что, пройдя печатный пресс, он становился продовольственной карточкой. Каждая карточка давала надежду, манила квадратиками-талонами, где стояло «хлеб», «сахар», «жиры»… Прихватить один-другой листок, отпечатать лишний – это было, очевидно, несложно. К тому же работниц не проверяли – некому было их проверять. Они сами решали проблемы долга и чести. Мы знаем теперь, как ленинградские женщины их решали: некоторые из них падали и умирали от голода здесь же, возле печатных станков, рядом с разноцветными стопками продовольственных карточек.

Сорок второй – завершение первой фазы войны. «В первой фазе войны мы писали очерки, новеллы, рассказы», – сказал Всеволод Вишневский на выступлении в Ленинградском отделении Союза писателей в августе 1943 года. Иногда эти очерки, рассказы, статьи публиковались сначала в газетах, а потом составляли сборники. В Ленинграде вышло несколько таких сборников (их выпустил в 1942 году Госполитиздат) – публицистические выступления М. Шолохова, И. Эренбурга, Вс. Вишневского, Н. Тихонова, А. Толстого, Д. Заславского. В статье «Июнь», перепечатанной из газеты «Красная звезда», Илья Эренбург писал: «Россия в гимнастерке, обветренная и обстрелянная, – это все та же бессмертная Россия, Россия Пушкина и Россия Ленина, и эта новая Россия – она заглянула в глаза победе…» Шел еще только сорок второй год, а лучшие писатели и публицисты страны понимали, что победа будет завоевана во что бы то ни стало.

Сборники Политиздата выходили из известной ленинградской типографии «Печатный двор».

Тот же Политиздат выпустил маленькую книжку Алексея Толстого «Откуда пошла русская земля». Вошедшие в нее художественно-исторические очерки тоже родились в газете – на страницах «Известий». Построена книжка не совсем обычно: в ней сделан очевидный и понятный по тому времени упор на историю взаимоотношений между Россией и Германией. Всмотритесь в заголовки: «История Европы по-немецки», «Готы по-немецки», «Готы на самом деле», «Немцы о славянах», «Немцы о России»… Сборник статей А. Толстого печатала типография имени Евг. Соколовой (ныне – типография № 4 Производственного объединения «Техническая книга» Союзполиграфпрома).

Госполитиздат предпринял и активно выпускал в сорок втором году серию небольших книжечек под грифом «Наши великие предки». Среди героев тоненьких выпусков – Суворов, Кутузов, Минин и Пожарский, Брусилов, Дмитрий Донской. Две последние из названных книг написаны профессором В. Мавродиным, известным ученым, историком. «Пусть образ Дмитрия Донского, нашего славного, великого полководца и верного сына родины, вдохновляет нас в дни священной Отечественной войны с новыми полчищами завоевателей «моторизованного Мамая» – кровавого Гитлера!» – заканчивал ученый рассказ о славном сыне России. Книги этой серии, изданные по тому времени и по тем условиям жизни огромными тиражами – тридцать тысяч экземпляров каждая! – верно служили ленинградцам в городе и на фронте, что, разумеется, было в Ленинграде одно и то же, обостряли патриотические чувства.

Интересно, как смыкались в те дни в Ленинграде литературные жанры. Выходили книги прозаиков-романистов, ученых-историков, военных историков, лирических поэтов и поэтов-сатириков. Сочинялись летучие стихотворные строки к плакатам «Боевого карандаша», успешно работавшего всю блокаду. Однако повести, рассказы, очерки, статьи, поэмы и сатирические басни оказывались одним и тем же жанром литературы – боевой военной публицистикой. Потому-то и обладали тогдашние издания взрывной силой, вполне сопоставимой с оружием.

Особое место в тогдашней публицистике заняла поэзия. И в строй поэтов-бойцов становились классики. С. Белов, старший научный сотрудник Публичной библиотеки имени М. Е. Салтыкова-Щедрина, историк книги, рассказывает: