Театральное похищение

Я спустился в вестибюль и загрузил слепок в автомат. На экране появилась надпись: «Ждите, идет обработка».

В это время в комнате появился Николай. Он подошел ко мне и собирался что-то сказать, но я его перебил:

– Коля, ответь на личный вопрос. Почему ты расстался с Мартой?

– Как тебе объяснить, – задумался Торин. – Просто я понял, что она не такой человек, каким я ее считал. Следовало познакомиться с ней поближе, чтобы заметить это. Она оказалась какой-то жадноватой, злой, невеликодушной. Мы не могли найти общий язык, все чаще стали ссориться из-за мелочей. Не подумай, что она была плохим человеком, просто не лишена недостатков. А ведь я считал ее идеалом.

– Я тебя понимаю, – пробормотал я.

– А потом я решил попытаться встречаться с Соней. Я знал, что она уже давно меня любит. И с ней было совсем по-другому, она оказалась именно такой, как я и представлял. Через несколько дней совместной жизни мне уже казалось, что мы вместе всю жизнь. Я понял, что это судьба, что я люблю Соню, а Марта была лишь увлечением. В конце концов, ты знаешь, что в нее был поголовно влюблен весь институт журналистики.

– Абсолютно весь, – грустно согласился я.

Мы немного помолчали, затем я спросил, есть ли какие-нибудь новости. Николай оживился:

– Прибыл слайд из нотариальной конторы с завещанием Геннадия Рыбченко. Нужно просмотреть его на проекторе.

– Сейчас, – ответил я, – как только закончу ключ, посмотрю.

– Машину починили? – поинтересовался Коля.

– Как видишь. Работает, как часы.

Зря я это сказал. Машина выплюнула готовый ключ, но сразу после этого изнутри раздался треск, пошел дымок и экран погас.

– Поздравляю, Саша, – хмыкнул Торин. – Не успели автомат починить, как ты его опять сломал. Что же ты такого с ним сделал?

Я открыл рот, чтобы ответить, но Николай перебил меня:

– Хотя дай я угадаю. Ты изготовил ключ на основе пластилинового слепка.

– Откуда ты знаешь? – удивился я.

– Очень просто. Автомат сломался в первый раз именно из-за этого. Георгий рылся в механизме и сказал, что пластилин залепил какие-то важные части, и поэтому они перегорели…

Он продолжал что-то говорить, но я его уже не слышал. Цепочка умозаключений наконец получила последнее звено, куски головоломки сложились в единое целое, и я пришел к единственному верному выводу. Конечно, оставалась еще парочка белых пятен, но они были уже не важны, поскольку я знал главное: имя преступника.

– Эй, Саня, – вклинился в мои мысли голос Торина, – ты меня вообще слушаешь?

– Коля, – резко спросил я, – скажи мне честно, ты веришь в виновность Сони?

Он не колебался ни секунды:

– Нет, я уверен, что она непричастна ко всему, в чем ее обвиняют!

– И ты абсолютно прав, – сообщил я, похлопал Николая по плечу и пошел вверх по лестнице, оставив его стоять с открытым ртом возле сломанного автомата.

Глава 14. Георгий

Когда я вошел в проекторную, Георгия там не было. Вероятно, он сейчас бродил по театру, прощался с каждым плакатом, каждой лампочкой, каждым гвоздиком. Но его отсутствие было мне только на руку.

Я открыл проектор ключом и вставил туда новую лампу. Затем загрузил туда слайд, который мне дал Коля. На экране появился текст завещания Геннадия Рыбченко. Согласно ему, Рыбченко оставил все имущество, в том числе и свою половину театра Людмиле Ториной «за выдающиеся заслуги в оформлении театра, а также по причине личной симпатии». Значит, после смерти Людмилы наследником оказался Николай Торин. Это подало мне новую идею. Я позвонил Египтину:

– Рамзи, мне нужно, чтобы ты кое-что сделал…

Закончив разговор, я вставил в проектор второй слайд. Он оказался не в фокусе. Я начал крутить ручку-регулятор фокуса, но она вдруг отвалилась и упала на пол. Подобрав ручку с пола, я вдруг заметил, что внутри нее в полости спрятан какой-то предмет. Я вытащил оттуда аудиокассету, вставил ее в магнитофон и включил произведение.

– Раз, раз, – раздалось из колонок, – проба звука, как слышно, прием! Микрофоны работают, але?

Это была та самая запись, которую я слышал при похищении Марты. Железное алиби Георгия Огромова рассыпалось в пух и прах.

Но главным сейчас было не это. Я прикрепил обратно ручку и настроил фокус. На экране появилась четкая инструкция, как попасть в подземелье театра. Для этого надо было всего лишь повернуть выключатель около двери из проекторной. Я подошел к двери, но она вдруг распахнулась, и в комнату вошел Огромов. Его взгляд устремился через мое плечо прямо на магнитофон, в котором все еще проигрывалась злополучная кассета.

– Ты слишком много узнал, – пробормотал Огромов, – но ты это никому не расскажешь.

В этот момент за спиной Георгия раздались шаги. Он моментально выскочил из комнаты и закрыл дверь.

– Георгий Алексеевич, – раздался голос Петровского, – вы случайно не видели…?

– Преступник в комнате! – заорал Огромов. – Стреляйте на поражение!!!

На всякий случай я запер дверь изнутри.

– Но я не имею права…, – попытался возразить лейтенант.

– Тогда дайте мне пистолет!