Течет река Мойка... От Фонтанки до Невского проспекта

Голландский посланник барон Геккерн должен был оставить свое место. Он выехал в начале апреля 1837 года. Николай I отказал ему в традиционной прощальной аудиенции. После подобной демонстрации отношения императора почти все знакомые прервали общение с Геккерном и не принимали больше у себя опального дипломата. Министру иностранных дел графу Нессельроде он заявил, что не представлял в министерство отзывных грамот и что его величество король Голландии не отзывал его, а лишь предоставил ему отпуск.

Перед отъездом барон Геккерн опубликовал объявление о продаже всего своего имущества, а его дом на Невском проспекте превратился в магазин, где восседал уже бывший нидерландский посланник, торговался с покупателями и педантично заполнял реестр проданных вещей. Многие петербуржцы специально заходили в этот своеобразный магазин, чтобы высказать Геккерну свое неудовольствие и даже публично оскорбить. Однажды, открывая распродажу, Геккерн уселся на стул, к которому он приделал ранее картонку с указанной на ней ценой. Один из офицеров, подойдя к нему, расплатился за стул, взял его за спинку и ловко выдернул из-под бывшего посла.

Старший Геккерн, пробыв некоторое время после высылки из Петербурга не у дел, был в 1842 году назначен нидерландским послом в Вену, где проработал непрерывно до 1870-х годов, совмещая этот пост с обязанностями старшины дипломатического корпуса, и умер 27 сентября 1884 года в возрасте 89 лет.

Барон Ф.Ф. Торнау вспоминал, что старый Геккерн всегда оставался дипломатом и при контактах со своими знакомыми и друзьями «о правде имел свои собственные, довольно широкие понятия, чужим же прегрешениям спуску не давал. В дипломатических кругах сильно боялись его языка, и хотя недолюбливали, но кланялись ему, опасаясь от него злого словца».

О Дантесе после его выдворения из России некоторое время еще писали и говорили не только представители светского общества, но и разночинцы. По отзывам современников, это был не злодей, но честолюбивый эгоист, не останавливавшийся никогда и ни перед чем в поисках выгоды и удовольствия. Свои дела в России, а позже и во Франции он всегда устраивал недурно.

Вернувшись во Францию, Дантес не только никогда не испытывал угрызений совести, но, наоборот, даже бравировал и при знакомстве представлялся: «Барон Геккерн (Дантес), который убил Пушкина, выполнив на поединке с ним долг чести».

Жизнь этого человека не стала в практическом отношении удачной. Он поехал в Россию, чтобы сделать блестящую карьеру, а выехал лишенный чинов, российского дворянства и разжалованный в рядовые. Во Франции пытался сделать большую политическую карьеру, но чиновники, с которыми он связывался, уходили в небытие раньше, чем он достигал вершин во властных структурах. Однако, по свидетельствам русских аристократов, бывавших во Франции и встречавшихся с Дантесом, все это абсолютно не мешало ему в течение 60 лет оставаться «душой общества» и веселым человеком.

Вот как писал старый барон Геккерн Дантесу в 1855 году по поводу награждения последнего орденом: «Были три императора (российский, французский, австрийский) и один молодой француз; один из могущественных монархов изгнал молодого француза из своего государства, в самый разгар зимы, в открытых санях, раненого! Два других государя решили отомстить за француза, один назначил его сенатором в своем государстве, другой пожаловал ему ленту большого креста, которую он сам основал за личные заслуги! Вот история бывшего русского солдата, высланного за границу. Мы отомщены, Жорж!»

После падения Второй империи Дантес почти безвыездно жил в замке Сульц в Эльзасе, всегда оставаясь вполне довольным своей судьбой. Знакомым, детям, внукам и правнукам не раз говорил, что только вынужденному из-за дуэли отъезду из России он обязан своей блестящей политической карьерой во Франции, ибо не будь этого поединка – его ждало бы незавидное будущее командира полка где-нибудь в русской провинции, с большой семьей и недостатком средств.

Жорж Шарль Дантес, барон де Геккерн, умер 2 ноября 1895 года в своем родовом замке в Сульце в возрасте 83 лет.

Наталья Николаевна Пушкина 17 февраля 1837 года уехала в деревню брата в Калужской губернии с сестрой Александриной, в сопровождении тетки Загряжской.