Сразу же за Синим мостом, у его северного устоя, на правом берегу Мойки в 1971 году, по проекту инженера П. С. Панфилова и архитектора В. А. Петрова, установили четырехгранный обелиск – футшток (водомерный столб), врезанный в гранитную облицовку набережной реки. Нижняя часть футштока уходит глубоко в воду, и по его вырубленным отметкам можно контролировать ежедневный уровень воды в Мойке. На его поверхности авторы проекта водомерного столба специально отметили уровни наивысшего подъема воды в реке в период самых крупных наводнений в истории Петербурга: в 1777 году (310 см над уровнем ординара), в 1824 году (410 см) и в 1924-м (369 см). Венчают гранитный обелиск солнечные часы и трезубец Нептуна.
Продолжая дальнейший путь к своему устью, Мойка проходит мимо очередного квартала с расположенными на нем старыми сквозными участками, ограниченными Большой Морской улицей и правым берегом реки. Эта часть центрального района между Исаакиевской площадью и Почтамтским переулком возглавляется эффектным и подчеркнуто монументальным зданием министра государственных имуществ (дом № 89/44/13). О нем в предыдущем разделе книги ранее уже упоминалось. Далее от угла Исаакиевской площади располагаются жилые дома (№ 91–101), воздвигнутые на набережной реки Мойки в разные годы. Участок дома на набережной Мойки, 91, и здания на Большой Морской улице, 46, так же, как и все остальные в этом квартале земельные наделы, сквозные на Мойку. Участок с домом № 91 на правом берегу реки Мойки начал застраиваться в начале 1770-х годов купцом Михаилом Серебренниковым, а затем его сыном – Семеном Михайловичем. В середине 70-х годов XVIII столетия купец С. М. Серебренников с публичных торгов продает отцовский дом старшине столичного цирюльного цеха Егору Андреевичу Шварцу, владевшему приобретенной недвижимостью около 60 лет и превратившему дома и флигели на участке в выгодные доходные здания. Строения Е. А. Шварца арендовали не только отдельные иностранцы, но и предприниматели, открывавшие в них магазины, мастерские и даже дилижансную контору, чьи коляски тогда пользовались постоянным спросом пассажирами, курсировавшими по маршруту Петербург – Москва и обратно.
В XIX столетии нередко менялись владельцы этих доходных домов, периодически ремонтировавшие здания на участке. В 1871–1873 годах домом № 91 на набережной реки Мойки владела княгиня Александра Павловна Львова, капитально перестроившая здание по проекту городского архитектора Николая Федоровича Брюлло при участии зодчего И. П. Ропета, недавно закончившего Академию художеств, талантливого профессионала, ставшего со временем одним из инициаторов и разработчиков модного тогда в архитектуре «русского стиля».
Н. Ф. Брюлло приходился племянником знаменитым зодчим Карлу и Александру Павловичам Брюлловым. Архитекторы-компаньоны перестроили доходный дом № 91 в четырехэтажное жилое здание, оснастили его крытым балконом на уровне третьего этажа, установили овальное окно над парадной дверью и с помощью лепных украшений стилизовали фасад дома в архитектурной манере барокко. Перестроенный четырехэтажный дом на участке позже унаследовал сын княгини – Павел Дмитриевич Львов, превративший его в довольно доходное строение. В начале 90-х годов XIX столетия самую большую и достаточно комфортную квартиру в доходном доме князя П. Д. Львова арендовала бывшая супруга архитектора и художника Альберта Николаевича Бенуа Мария Карловна, вышедшая после развода замуж за богатого инженера Бориса Михайловича Эфрона. Вместе с ней в арендованной многокомнатной квартире проживала ее родная сестра Анна Карловна – будущая супруга художника Александра Николаевича Бенуа.
В 1890 году в доме располагалась японская миссия, арендовавшая помещения в течение десяти лет, после чего князь П. Д. Львов продал дом Российскому обществу перестрахования, но все же сам продолжал жить в проданном доме, занимая огромную комфортабельную квартиру, прекрасно меблированную, украшенную уникальными коллекционными предметами и картинами знаменитых художников. В квартире 35-летнего князя, камергера и товарища министра путей сообщения, на набережной Мойки, 91, несколько лет жил его молодой приятель – 17-летний танцовщик балета Вацлав Нежинский, находившийся у его сиятельства на полном обеспечении. Князь П. Д. Львов регулярно оплачивал обучение юноши в Хореографическом училище, погасил немалые долги его матери и даже сам возил молодого человека на прогулки в собственном недавно купленном автомобиле.