Техническое решение

— Что застыли? Оружие и личные вещи из вагона! Быстро, быстро! Личное оружие разобрать, привести себя в порядок. Волосы убрать под кепи[14]. Берите пример с… — военный замешкался, и моя подопечная подсказала:

— Моя фамилия — Цецег[15].

— При обращении к старшему по званию надо говорить «разрешите обратиться», — фыркнула Светка, пока её родитель справлялся с лёгким шоком. Как я вдруг сообразил, при нём Ирис в основном тихо сидела в углу и молчала, отчего Карим Ашотович, узнавший о природе андроида, видимо стал считать её чем-то средним между самоходной турелью и манекеном. А зря.

— Я не состою на действительной военной службе, — с некоторым, как мне показалось, достоинством отозвалась БИУС: вроде бы всё та же ровная интонация, но…

— Можешь считать — ты уже на ней, — пользуясь молчанием отца, сообщила окончательно развеселившаяся Светлана, поправляя ремень своего автомата и картинно «становясь в строй» рядом с андроидом.

— Для этого я должна пройти войсковые испытания в ходе военной приёмки, — совершенно логично возразила ей Ирис.

— Прекратить гвалт, — вроде бы негромко скомандовал Мамедов совершенно спокойным голосом. Однако его дочь осеклась, так и не произнеся очередную остроумную фразу, а я чисто на рефлексах вытянулся рядом с девушками по стойке смирно. Не уверен, что получилось как надо, но постараться — постарался.

— Сейчас выдвигаетесь к платформе с вертолётом, и заступаете на караул, — генерал говорил всё тем же тоном, но его слова, казалось, огненными буквами пропечатываются в мозгу. — Вопросы… зададите потом. Вперёд.

* * *

Нести охранение железнодорожной платформы с Агатой оказалось достаточно просто, хоть и не особо комфортно: серая от усталости Анна и не самый бодрый, как я только теперь заметил, генерал расставили нас по углам воняющего краской прямоугольника… и всё. Пока мы изображали рядовых, Рюрикова-Хэ Мин нанесла на борта платформы новые опознавательные знаки — видно не было, но догадаться, что она делает с кистью белого цвета, труда не составило. Кстати говоря, рисовала шестая наследница престола чётко, быстро и без трафарета — любой принтер обзавидовался бы. Потом они с Мамедовым быстро отцепили платформу от остального состава — как раз вовремя, потому что подошёл маневровый тепловоз. С нашего места его не было видно, но гудок, шум двигателя и последующие события всё сказали сами за себя. Лязгнув напоследок сцепками, наш штабной вагон вместе с тепловозами и цистерной медленно укатился куда-то в переплетение путей станции. Зато остался вернувшийся, тоже переодевшись в камуфляж без знаков различия, Соломин. Чуть позже такой же станционный тепловоз (или даже тот же?), подцепил и нашу платформу — и куда-то потащил.

Изображать из себя кремлёвских гвардейцев не требовалось, но попытку Светки подступиться с расспросами её отец жёстко пресёк. Стоять, молчать, смотреть в оба — и не выделываться! День давно перевалил за полдень, изображать караул на солнце было, мягко скажем, не прохладно — но оставалось только терпеть, да ловить изредка долетающие сквозь шум дизеля локомотива реплики из разговора между принцессой и генералом, тоже не особо информативные. Имперский Аудитор, к слову, сразу поднялся в кабину тепловоза — контролировать местного машиниста, надо полагать.

Сколько нас катали по стрелкам и тупикам — сказать затрудняюсь. Похоже, что не так уж долго. В конце концов, платформу с громким лязгом присоединили к хвосту грузового состава. Впрочем, для нас ничего не изменилось, пока тот же тепловоз не притащил грузовой вагон.

— Можете спускаться, — Соломин махнул рукой.

В дощатом вагоне с боковой дверцей-«воротами» изнутри было горячо, как в бане — но там можно было сесть. И пофиг, что на пустой ящик из-под чего-то — их в достатке оказалось на пыльном и грязном полу.

— Где Долгин? — первым делом вцепился в «лазурного» Светкин отец.

— Где-где… — Дмитрий на удивление противно ухмыльнулся, но ответил вежливо и корректно, — с удовольствием оставил бы нашего уважаемого попутчика здесь, но тешить себя пустыми надеждами не нужно. Этот… следователь не отстанет. Зато и хвост за собой не приведёт — профессионал же.

— Ты тоже… профессионал, — с непонятной интонацией, но определённо неприязненно отозвался Карим.

— Работа такая, — пожал плечами императорский вассал.

— Да, работа… — градус негатива только увеличился, — толкать на преступления граждан.

— Исполнять Волю Императора — не преступление, а патриотизм. Хотя, как ни прискорбно, теперь у офицеров армии и полиции такие воззрения всё больше не в чести… — смотря в сторону, всё тем же легким тоном проговорил служащий Лазурного Дворца.

— Честь офицера — служить Родине и умереть за Родину! — в голосе Мамедова лязгнула сталь, — а открыть склад резерва армии по первой просьбе непонятно кому — предательство Родины!