Техника и вооружение 2006 01

Среди танков, привлеченных к показу, особое место занимал опытный образец харьковского ганка «объект 432» (будущего Т-64), стоявший на возвышении. Его тогда предполагалось поставить на производство на всех танковых заводах. И поэтому в докладе Хрущеву этот танк «расписали» в цветах и красках. Осмотрев харьковский образец, Генеральный секретарь перешел на линейку серийных танков, среди которых стоял нижнетагильский «объект 167» (модернизированный Т-62 с 780-сильным двигателем и шестикатковой подвеской).

Когда сопровождаемый свитой Хрущев приблизился к этому объекту, к нему подошел Карцев и неожиданно для окружающих взял генсека под руку.

— Никита Сергеевич! Обратите внимание: это не серийный, а модернизированный танк, — начал он неформальный доклад. — По сравнению с серийным Т-62 он имеет новую ходовую часть и более мощный двигатель.

Хрущев молча слушал конструктора. Карцев продолжал:

— Конечно, он не дотягивает по тактико-техническим характеристикам до показанного Вам харьковского танка, но может быть поставлен на производство у нас на заводе уже в будущем году. Для этого не нужно никаких капиталовложений. Он будет делаться на имеющихся площадях и оборудовании.

Видя, что Хрущев внимательно слушает Карцева, забеспокоились сторонники харьковского танка.

— Никита Сергеевич! — вмешался в разговор министр обороны Малиновский. — Мне докладывали про этот танк. Я разобрался. Он не модернизированный, а новый. У него лишний каток.

Но Карцев дерзко перебил министра и продолжал:

— Танк Морозова конструктивно не доработан. Для его постановки на производство потребуется солидная технологическая подготовка, большой объем капитального строительства, на что уйдет много времени. Поэтому до постановки этого танка на производство у нас на заводе целесообразно выпускать «объект 167».

— А мы подперчим, — пошутил генсек.

Увидев недоумение Карцева, Хрущев спросил:

— Вы что, не знаете анекдот о перце? Сейчас расскажу.

Леонид Николаевич Карцев (четвертый слева) с ветеранами ГАБТУ.

Оказалось, что это анекдот с еще дореволюционной бородой, более известный не с перцем, а со скипидаром.

Но тут между ними протиснулся B.C. Старовойтов, видимо, подосланный министерским начальством.

— Никита Сергеевич! Я директор головного танкового института, — представился он. — Мы против «объекта 167».

Хрущев, глядя на Карцева, кивнул в сторону Старовойтова, как бы говоря: «Ну вот, видите!»

Решив оставить за собой последнее слово, Карцев уверенно заявил:

— Харьковскому танку никакой перец не поможет. Технику не обманешь.

Не желая больше слушать возражения, высокий гость покинул площадку.

Вспоминал Леонид Николаевич и еще один эпизод.

Один из очередных показов военной техники состоялся в Кубинке в сентябре 1964 г. Как раз в это время там проводились полигонные испытания «объекта 150» (будущего ИТ-1). Во время показа на месте оператора сидел молодой офицер полигона Г.Б. Пастернак. До этого он активно участвовал в отработке системы управления и был тогда единственным, кто мог эффективно стрелять танковой радиоуправляемой ракетой. На глазах у Хрущева он тремя ракетами с дистанции 3000 м поразил одну за другой три движущиеся танковые мишени.

Вывод генсека был неожидан и безапелляционен: раз танки столь эффективно поражаются ракетами на таком расстоянии, то нет смысла и в самих танках.

Видя, что генсеку никто не возражает, Карцев не смог удержаться:

— В бою такого не будет, — уверенным тоном заявил он. — Сейчас стрелял инженер, отлично тренированный, в совершенстве знающий весь комплекс.

И глядя прямо в глаза Хрущеву, он добавил:

— А танки по-прежнему необходимы!

Хрущев сначала потупился, а затем, окинув взглядом безмолвствующую свиту, сказал:

— Мы спорим и встречаемся не в последний раз. Еще увидим, кто из нас прав. История рассудит.

Как выяснилось в последующем, мнение генсека не изменилось. Выступая на следующий день в Кремлевском Дворце съездов на Всемирном фестивале молодежи, он заявил:

— Вчера я видел, как эффективно уничтожаются танки уже на подходах. При наличии таких противотанковых ракет танки оказываются ненужными.

К сожалению, такая точка зрения и сегодня разделяется некоторыми нашими политическими и военными руководителями, несмотря на неопровержимые уроки крупных военных действий последнего времени.

При всех своих несомненных заслугах в области танкостроения, неукротимой энергии и настойчивости, проявляемых им в решении сложных технических и организационных задач, Леонид Николаевич поражал своим неумением и нежеланием заниматься саморекламой, добиваться положенных наград и званий и вообще как-то выпячивать свою личность. Даже делясь со мной своей обидой на несправедливое принижение в специальной литературе его роли в отечественном танкостроении, он говорил об этом как-то застенчиво, почти стыдливо.