Техники и технологии в сакральном искусстве. Христианский мир. От древности к современности

Здесь необходимо отметить особенности двух видов используемых источников: поденных росписей, которые составляли на заработанные кормовые деньги, а также на дневной корм и питье с дворцов, и расходных записей. Первые, как правило, содержали формулировку задания, перечень имен привлеченных мастеров и количество проработанных каждым дней с индивидуальными расчетами по оплате; вторые включали лаконичные данные о суммарной выплате коллективу за ту или иную работу без расшифровки состава исполнителей, а также точных сроков проведения этой работы, причем выдача денег могла происходить не сразу, а спустя один-два или более дней; по этим причинам не только ориентироваться на датировку этих документов, но и интерпретировать их содержание можно лишь с большими оговорками. Важно констатировать, что одна и та же работа далеко не всегда просматривается одновременно в двух упомянутых видах источников, поэтому компенсировать недостаток сведений в одном документе за счет другого удается далеко не всегда. По этим причинам в тексте статьи нередко содержатся ссылки на числа, в которые происходили денежные выплаты, а не само рассматриваемое событие.

Плотников и столяров – главных участников производственного процесса, связанного с изготовлением деревянной конструкции иконостаса для церкви Иоасафа, – обслуживали работники других профессий: в частности, столярные снасти делали с 3 по 8 ноября и в другие числа до 21 ноября 1679 г. (не менее 18 дней) ствольного дела кузнецы Никишка Иванов и Евсевей Савельев; у бобыля, имя которого не указано в документе, были закуплены для Клима Михайлова «четыре каменных бруса, на которых точат мастерские всякие столярские снасти»[524]

.

Вспомогательные функции выполняли подсобные работники: одни – Обросим Семенов и Иван Спиридонов – носили «с Потешного двора зземи снизу тес и доски в верхние полаты», где делали иконостас для церкви Иоасафа, другие – «секли» дрова и топили помещения, чистили мастерские палаты («выносили щепы» и др.), в которых работали станочники, ночевали в этих помещениях, осуществляя, очевидно, роль сторожей; иногда людей для такого рода работ брали из солдат[525].

Процесс создания деревянной рамы иконостаса московского храма в последней четверти XVII и начале XVIII в. включал не только плотницкие и столярные, но, как правило, и резные работы в том или ином объеме.

Об изготовлении к иконостасу церкви Царевича Иоасафа декоративных деталей на этом этапе известно, что 12 ноября 1679 г. резного деревянного дела мастеру Гарасиму Окулову были выданы деньги за покупку 5 облых липин[526]

по цене 2 алтына 4 деньги за штуку, из которых ему предстояло сделать капители и базы; помимо этого, 20 облых липин, ценой по 2 алтына 2 деньги за липину, на «столбы» (колонны) закупил столярного дела мастер приказа Большого дворца Степан Максимов[527].

Одним из ключевых событий в создании иконостаса церкви Иоасафа царевича было приобретение важнейшей части предалтарной преграды – царских врат.

«Прорезные золоченые и розными цветными красками росписаные, с сенью и столпцами резными ж»[528] царские двери были взяты («выменены») по именному указу 20 сентября 1679 г. у торгового человека Иконного ряда Симона Федорова и тогда же (!) поставлены в церкви Иоасафа[529]. Правда, деньги за покупку – 80 рублей – С. Федорову выдавали частями 60 рублей ему поступило 11 декабря 1679 г. из Печатного приказа и 20 рублей – из Оружейной палаты, последнюю часть «продавцу» удалось получить только 14 июня 1680 г.[530]

Но 18 октября 1679 г. в село Измайлово отправился станочного дела мастер Степан Максимов с поручением «взять и привесть в Оружейную полату царские двери для иконостасного дела, которой велено зделать в Оружейной полате в церковь Царевича Иоасафа вновь»[531]. Очевидно, изделие требовалось мастерам, работавших над рамой иконостаса.

В эти же числа – 17 октября 1679 г. – «на промен» у того же С. Федорова северных и южных дверей было выделено из Оружейной палаты 7 рублей; на одной из приобретенных в церковь Иоасафа дверей – северной – был написан по золоту и серебру баканом и веницейской ярью архидьякон Стефан, на другой – южной – архидьякон Лаврентий[532] (по архивным данным, в южную дверь могли помещать также изображения архидьяконов Никанора, Евпла и Филиппа[533]), мера каждой двери составляла в высоту два с половиной аршина (1 м 78 см), в ширину – один аршин (71,12 см). Покупки были тогда же доставлены из Оружейной палаты в Измайлово[534].