Техномант. Том 1 и Том 2

Правда, подобное хладнокровие иногда покидало меня, и я пугался тому, каким человеком стал. А еще меня терзали сомнения — человек ли я теперь вообще? Обычными мутациями назвать то, что со мной происходило, было нельзя, это я прекрасно понимал. Но обсуждать изменения с друзьями был не готов. Просто потому, что даже не знал — как объяснить свое состояние и хочу ли я об этом говорить?

Наверное, это мог быть раскол личности — я читал, что в древности было несколько психологических заболеваний, меняющих поведение человека, но в наше время их вычисляли и блокировали сразу после рождения ребенка. За немалые деньги, конечно же. Именно поэтому среди Небожителей не было психопатов. И именно поэтому меня так удивила история Элиаса о том, что двое его соратников в проекте «Синтрофос» сошли с ума.

Впрочем, тот же Нейл отнюдь не казался мне цельной личностью — агрессия, прорывающаяся сквозь все его ментальные барьеры, говорила сама за себя. Иногда было прекрасно видно, что он из последних сил держит себя в руках и старается не сорваться, не наброситься на меня. Я понимал, почему это происходит, но всё равно удивлялся его… Неполноценности?

— Алан?

Я неожиданно понял, что веду диалог сам с собой, полностью игнорируя друзей.

— Простите, я задумался. Что?

— Ты стал часто уходить в себя. Принимаешь необдуманные…

— Не согласен — очень даже обдуманные.

— … решения, — закончил Элиас, — А еще мне кажется, что ты можешь рассказать нам ещё что-то. Но, по каким-то причинам, не хочешь этого делать. Я прав?

— Наверное, — я пожал плечами, — Ты же сам говорил мне, что я изменился. Я не хотел этого, но так произошло. Да, я стал по-другому мыслить и научился делать… Всякое. Но я — это я. Всё тот же Алан, просто… Чёрт, мне кажется, за последний год я пережил столько, сколько и не снилось большинству жителей галактики. Тебе несколько сотен лет, Элиас, неужели ты меня не понимаешь? Неужели ты, когда переселился в новое тело, не ощущал похожих мыслей в своей голове?

— Не знаю, какие мысли у тебя в голове сейчас, — протянул синт, — но прошу — делись с ними хоть иногда, прежде чем принимать решения, хорошо?

Я кивнул, хотя признаюсь — в дальнейшем я также собирался поступать лишь в соответствии со своим собственным мнением. Как и раньше.

— А насчет понимания — да, могу представить, что ты испытываешь. Я, к примеру, был напуган первые несколько лет, пока жил в этом синтетическом теле. А уж про первые переносы и говорить не приходится.

— Почему? — заинтересовался Йен.

— Боялся, что что-то пойдет не так, и я погибну. Боялся, что не сработает синхронизация с Цитаделью и мое сознание окончательно покинет нашу вселенную, или затеряется в пустоте космоса. Боялся, потому что не знал очень многих вещей. И потому, что был один. Никто не мог понять меня, и никому я не мог рассказать, каково это — быть единственным в галактике человеком, вернувшимся после смерти.

— И что тебе помогло?

— Понятия не имею. Я просто… Не знаю. Кажется, я всегда отличался от прочих. Сейчас, хоть я и могу вызвать в памяти каждое из своих воспоминаний, трудно сказать с уверенностью, каким человеком я был.

— Звучит странно.

— Так и есть, но… Помнить то, что происходило сотни лет назад, и ощущать это — совершенно разные вещи.

— Что ты имел в виду, когда сказал, что отличался от всех прочих раньше? Сейчас-то понятно, но…

— В эмоциональном плане. Мой отец… Он был довольно нервным человеком. Бурно реагировал на малейшие вещи, если они шли не так, как он это запланировал. А я… Я с раннего детства был спокоен. Почти всегда. Какой бы удар не наносила судьба — я просто пожимал плечами, и двигался дальше. За всю долгую жизнь была, возможно, лишь парочка моментов, которые выбили бы меня из равновесия по-настоящему. Вероятно, именно это внутреннее спокойствие и помогло мне прижиться в ново теле и… Новом мире.

— Каким был тот мир? — неожиданно спросил Йен, — Конец двадцать третьего века?

— Другим, — отозвался синт, — Более… Свободным, но в то же время — более компактным и упорядоченным. Земля и небольшая колония на Марсе — вот и всё, что было у человечества. Ещё не было спутников. Не было биотека. Точнее, мы ещё не научились им пользоваться. Не было единой инфосети, и данные по Магистралям передавались с черепашьей скоростью.

Мы снова замолчали. В полной тишине Йен откупорил новую бутылку вина и разлил для нас бордовый напиток. Элиас, разумеется, воздержался.