Технопарк юрского периода. Загадки эволюции

В фильме Спилберга Jurassica («Парк юрского периода») все очень правдоподобно. Кроме, может быть, самих приключений. Но это и про любой другой боевик можно сказать. У попавшего когда-то в смолу и оказавшегося в результате этого в роскошном янтарном саркофаге комара берут еще не переваренную кровь из желудка, предполагая, что он перед смертью успел попить ее из динозавра. Так и оказывается. Сильно продвинутые генные инженеры, герои фильма, находят способ восстановить полный генный набор, всю ДНК вымерших чудовищ, в том числе и суперхищника всех времен тиранозавра рекса. В результате -  целый остров мезозойских чудовищ...

Бактерий из комаров в янтаре уже оживляли... А в начале 2005 года доктор Мэри Швейцер (США) объявила, что в бедренной кости одного из скелетов тиранозавра обнаружены на редкость хорошо сохранившиеся клетки крови. Их удалось не только хорошо рассмотреть (что само по себе привело к сенсации: они оказались очень похожими на птичьи, а конкретно страусиные), но и выделить обрывки ДНК, генов вымерших хищников, которые можно исследовать, сравнивать с генами современных животных и даже (в перспективе, сейчас генные технологии до такого уровня еще не доросли) еще и поэкспериментировать на манер героев, блокбастера... Фантазия вполне может стать реальностью. И сама эта возможность заставляет задуматься...

Автор этой книги хорошо помнит времена (начало шестидесятых годов), когда еще не существовало такого слова и, соответственно, понятия: «экология». Природу, правда, изучали и уже охраняли, но скорее из соображений рачительных, народнохозяйственных. Сознания нашей общности с природой, чувства, что вот еще один вид бабочки навсегда исчез и стало хуже, -  не было. Воспевалась героика первопроходства, беспощадной борьбы с враждебной, в сущности, природой. «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее -  наша задача» -  это заучивалось наизусть в школе и реально действовало на сознание. Любопытно, что Горький, подводя теоретическую базу под свою теорию социалистического реализма, одной из первых задач «нового общества» и «нового искусства» видел именно в беспощадной борьбе с природой: «Социалистический реализм утверждает бытие как деяние, как творчество, цель которого - непрерывное развитие ценнейших индивидуальных способностей человека ради победы его над силами природы». Огромные, все возрастающие сегодняшние расходы на восстановление загубленных ландшафтов, рек, озер (чего стоит один Чернобыль), а теперь уже и океанов и атмосферы (Киотский протокол)- это расплата за нахрап и натиск века пара и электричества, а за ним и ядерного века.

С ландшафтами, зверями и лужайками прошлых эпох мы сейчас примерно в тех же взаимоотношениях, что и сто лет назад. Это, мол, любопытно. Ну, поучительно. Не более того. Но уже есть перемены. Нам уже жаль беспощадно выбитого до Второй мировой войны тасманийского сумчатого волка. Просто жаль, не потому, что он зачем-то нужен. Жаль морскую корову, выбитую первопроходцами на Командорах почти сразу после ее открытия русскими экспедициями в XVIII веке. И не только потому, что она могла бы давать вкусное молоко камчадалам, а вообще. Китов уже не истребляют в промышленных масштабах (это истребление воспевалось в советских песнях), они страдают, как все, уже просто от отравы, которой мы заполняем землю и воду. Вот-вот мы научимся жалеть, даже любить динозавров, а значит, и юрский период, поистине их век, хотя и возникли они несколько раньше, еще в триасе, и вымерли, как мы знаем, в конце мела, чтобы уступить дорогу млекопитающим кайнозоя. (Кстати, главные герои-ящеры того самого блокбастера Спилберга в основном из мелового периода. Парк юрского периода в этом случае - это уже некий собирательный, волнующий и романтический образ).

И это - новая стадия развития нашего экологического сознания, то есть любви к миру и к жизни. Ведь истинную любовь не остановить перегородками эр и эпох.

А что касается янтаря и необыкновенной сохранности в нем древних насекомых, сохранившихся во всех подробностях своего строения, то жизнь и тут подтверждает самые безудержные фантазии. Американская исследовательница Жаклин Козишек обнаружила в янтаре медоносную тропическую пчелу конца мелового периода из рода Cretotrigona prisca. И это тоже оказалось сенсацией. Причем сенсация была именно в том, что пчела, которая под микроскопом выглядит как только что пойманная, практически ничем не отличалась от современных тропических пчел того же рода. Странно, в чем же тут сенсация? Ну, не отличалась...