Техподдержка

– Хелло! – весело крикнул он и ссыпался вниз в фирменном стиле русских пилотов: знай наших! С последней скобы у него соскользнула рука, и лихой командир шагающей боевой машины рухнул в пыль.

Мужчины сдержанно посмеялись. Один что-то буркнул негромко, остальные снова хохотнули, и Леха, лежа носом вниз, понял: он совсем недавно слышал эту речь. Забавный чирикающий вариант испанского, какой-то прямо птичий язык. Только смеяться над ним совсем не хочется.

Так говорила Рамона. Сан-эскобарский диалект.

Перед носом у Лехи нетерпеливо притопывала женская нога в дорогой туристической сандалии. Холеная, ухоженная нога, гладкая и молодая. От щиколотки вверх она была покрыта едва заметным легким золотистым пушком. Если подумать, в этом что-то есть. А если накатить джина для профилактики желудочно-кишечных инфекций и потом еще раз подумать, это даже интересно. Он поднял глаза, но дальше начинался белый халат.

Леха встал, отряхнул колени и поправил галстук.

Блондинке на вид было лет тридцать, ну, сорок максимум. Но даже в том, как женщина стояла, чувствовалось такое непробиваемое моральное превосходство, словно она все свои невеликие годы командовала целой армией. И взгляд… Что у нее с глазами?

– Значит, слушай, ты, придурок… – сказала женщина.

– Меня зовут Алексей, – перебил он. – Я эксперт концерна «Рособоронтех», мирового лидера…

Женщина недовольно дернула головой, и боец, что поближе, лениво пнул эксперта мирового лидера под ребра. Леха видел, как летит в его сторону башмак, но не успел даже дернуться. Это было, в общем, не очень больно. Просто вдруг перехватило дыхание, и он согнулся пополам. А потом опять упал, потому что дышать оказалось совсем нечем, а без кислорода как-то проще, если лежа.

Его схватили за шкирку, основательно встряхнули, отвесили несколько пощечин – конечно, из самых лучших побуждений, чтобы очухался, – и поставили на ноги. Леха молча ловил воздух широко открытым ртом. Воздуха удавалось протолкнуть в себя только-только чтобы не окочуриться, и входил он с хрипом.

– Твое имя – придурок. Слышишь меня?

Леха кивнул и закашлялся.

– У тебя есть шанс остаться в живых. Но надо поработать над этим. Ты пойдешь и уберешь за собой. Прямо сейчас ты пойдешь навстречу тем, кого сюда притащил, и убьешь их всех. Понятно? А чтобы ты не думал глупостей, с тобой в машину сядет Хуан. Ты с ним уже знаком. Если попробуешь обмануть меня, Хуан отрежет тебе яйца, и я зажарю их на ужин. Я выражаюсь ясно?

– А поцеловать? – ляпнул Леха.

Женщина кивнула – и Хуан отвесил ему такую затрещину, что он упал снова.

– Думаешь, ты герой? – донеслось сквозь звон в ушибленном ухе. – Ты придурок. Но если всё сделаешь как надо… Так уж и быть, Хуан тебя поцелует, ха-ха…

Валяясь в пыли и разглядывая ее пушистые ноги – теперь уже не с интересом, а с ненавистью, – Леха случайно зацепился взглядом за стену дома позади. Нет, может, тот был и фанерный, только снаружи покрыт специальным напылением, драгоценной «чешуей» новейшего поглотителя радарного сигнала. Проклятье…

Ладно, если Хуан полезет за мной в машину, сам останется без яиц, но что делать с гранатометчиками? И вряд ли здесь всего четверо солдат. Их должно быть дофига и больше, просто сколько-то прячется в домиках, а основная часть – под землей. Всё самое важное тут должно быть под землей.

Угораздило же, мать твою, попасть в интересное место. Заграничная медицинская лаборатория Сан-Эскобара. Чего они здесь вытворяют, лучше даже не думать. Африканский филиал корпорации имени доктора Менгеле. А может, чем черт не шутит, головное предприятие компании «Доктор Боль и другие маньяки». Легендарный сан-эскобарский врач-диссидент, гениальный хирург Доктор Боль вроде бы сбежал именно в Африку… Жив останусь – никому не расскажу, иначе меня наша разведка съест за то, что мало узнал.

Правда, «жив останусь» – это спорный вопрос. Но тебя, сука, я сейчас озадачу.

Леха кое-как принял вертикальное положение и нагло уставился женщине прямо в глаза. Так нахально, что сам себе удивился. В голове проскочила нелепая фраза: «Мы, русские, после первой не закусываем!» Откуда она взялась и что означает, Леха не знал. Но был в этой реплике некий задор висельника, сообразный моменту, когда тебя бьют, а ты по тактическим соображениям не можешь ответить тем же.

– Какие гарантии? – спросил он.

Женщина фыркнула.

– Мое слово, мальчик. Этого тебе хватит.

«Ах, уже „мальчик“. Стремительный карьерный взлет. Ай да Филимонов! Может, я чего-то про себя не знаю? Может, я со своей банальной физиономией и унылой биографией – какой-нибудь сказочный принц инкогнито?».

– И поцеловать, – твердо потребовал Леха.