Телефонист

Всё запутано. И всё работает. Смыслы открыты, какие-то дружественные, какие-то некомфортны. Приходите и перелистывайте книги…

Работа перестала быть сырой. Он нашёл нужные ингредиенты.

Все четыре книги о Телефонисте были оформлены фрагментами из его рисунков. Полностью поместить этот «кошмар» на обложку продукции масскульта издатель не решился. Правда, нашёлся критик, который утверждал, что это и не масскульт вовсе, но ему было наплевать. Его интересовали цифры продаж. А по ним выходило, что это самый что ни на есть выдающийся масскульт. Про художника он быстренько состряпал миф: какой-то загадочный тип, которого мало кто видел вживую и который работает под псевдонимом «Курара». Так что на его книгах стояло два копирайта: Форель и Курара. Рыба и яд. Он нашёл это забавным. Развлекался по полной. Впрочем, Ольга его раскусила довольно быстро.

– Бойкий малыш, – она хмыкнула. – Два псевдонима одного и того же автора… Да ты шизофреник, мой бумагомарака.

Идее выставки он сопротивлялся, но она умела убеждать.

«Настало время поиграть» была выставкой небольшой, заняв лишь часть в общей экспозиции Ольгиной галереи. Несколько самых выразительных работ. И всё же не осталась незамеченной. Им удалось заинтриговать кого следует. Настоящий, подлинный дебют Ольга планировала на весну этого года.

– Весной твой Телефонист вернётся, и я чувствую – это будет бомба! – пообещала она.

Тогда он ничего не сообщил ей о своих планах. Что Телефонист действительно вернётся, и будет ещё и пятая книга. Хотел рассказать ей всё на последнем свидании, но они поссорились. Впервые так сильно. Лёгкий весёлый роман «взрослых» людей заканчивался. Оба «деловых и сексуальных партнёра» не собирались влюбляться. А когда опомнились, было уже поздно.

Сейчас он встал из-за рабочего стола и с улыбкой посмотрел на рукопись. Понял, кому, на самом деле, предназначалась эта улыбка: как он только заканчивал работать, снова начинал думать об Ольге. Плохо дело. Он взял свой айфон и решил отправить ей сообщение. Набрал: «Завтра 1 апреля»… Вот ведь как, даже их первое свидание состоялось в День дурака. Годовщина. Стёр сообщение – решит, что он лебезит перед ней. Ну, а что написать-то, пожаловаться, что уехала Мадам? Постоял с телефоном в руке, набрал: «Я скучаю». Стёр. Начал набирать: «Прости меня, я был…» и тоже стёр. Ладно, завтра первая лекция в МГУ, это её контакт, и она должна быть. И день подходящий для примирения: извинения, страсти, шуточки…

Снова посмотрел на рукопись, понял, что забыл придумать название для оконченной главы. Сопутствующая картинка вышла той ещё. Ольге нравилось. Издателю ещё больше. Делал он её долго, и, возможно, она косвенно, в числе прочих, особенно где Ленин летел в костюме и позе супергероя, повлияла на решение о пятой книге. Ещё бы издателю не прийти в восторг. Иногда он думал, что Телефонист мог бы быть похожим на Ленина, а иногда представлялся импозантным миллиардером, чуть ли не красавчиком, молодым управляющим какого-нибудь «Газпрома». Если в «Газпроме» есть такие. Да, мерзкая тварь умел притворяться. И конечно, вовсе не был похож на этого бесцветного Тропарёвского скромнягу, изловленного Суховым.

На картинке к этой главе самого Телефониста не было. Ну, может быть, только что-то внутри его сознания. Тёмное готическое пространство. В стенах глаза, множество глаз, сонные, ещё слепые, другие уже горят безумным огнём. Пробуждение демонов. Вот-вот вспыхнут светящиеся точки.

В центре, опять распластана, обнажённая девушка. Смотрит в ужасе на какие-то огоньки, которые нам не видны, лишь багряные отсветы у неё в глазах. Над девушкой, почти сливаясь с тьмой, силуэт поднятой гильотины. Лезвие горит этим тайным, не видимым, а скорее угадываемым пламенем, и готово обрушиться. Но его сдерживает система тросов. Этот миг перехода, чудовищная инсталляция неведомой болезни; в реальном мире таких конструкций не может существовать. Ему невыносимо, тому, в чьей голове застряла эта болезнь, ему необходимо избавиться, разрешиться родами. Сдерживающие тросы натянуты и вот-вот лопнут, как сосуды в его черепной коробке. Ему необходимо вобрать в себя тайну этого огня и грядущего ужаса и выйти отсюда здоровым, с пылающим взглядом и ослепительной улыбкой, потому что он – супергерой. И для чего-то на переднем плане брошены две свечи: не им ли предназначено пережечь тросы…

Дурацкая картинка, мрак какой-то. Он отодвигает рисунок в сторону, даже думает порвать его и думает, что стоит всё же позвонить Ольге. Потом весело и назидательно журит автора:

– Форель! Ты опять придумал какой-то трэш…

Его не смущает некоторая шизофреническая двусмысленность ситуации. Однако название новой главы найдено. Он склоняется к клавиатуре и бодро крупными буквами набирает оглавление: «Две свечи».

И радостно выдыхает: книга движется, и она хороша.

6. Лекция и пятая книга