Телепатический удар[СИ]

Подбирая охрану, я всегда отдавала предпочтение не машиноподобным солдатам, а перспективным, преданным, умным, порядочным галактоидам, зачастую продолжающим карьеру Помощниками различных категорий, на которых я могла бы положиться так же, как на собственных стражей. Начиная с небольшого задания, я проверяла, не раскроется ли у них больше возможностей и способностей.

Мне было бы неприятно, если бы случившееся никак не затронуло моих спутников. И в то же время я будто очнулась, напомнив себе, что нахожусь вовсе не на увеселительной прогулке старых друзей, а пытаюсь добраться до дома после покушения…

Телохранители отдыхали, но я видела, что они по-прежнему настороже. Пока Глен смотрел на выход, Дмитрий поймал мой взгляд, будто желая что-то спросить или прочесть в моих глазах. Но я не позволила ему этого. В последнее время я и без того слишком отошла от своего так долго и тщательно выстраиваемого образа. И если наедине с ним я разрешала себе не становиться Королевой, то при Глене, а тем более при угрозе, что враги могут о чём-нибудь прознать, не собиралась допускать этого.

Оба молчали. Разрывая гнетущую тишину, я произнесла:

— Я хочу есть.

Это было не правдой: есть не хотелось.

— Как вы думаете, леди Луэлин, — спросил Глен, — может, имеет смысл выставить силовой щит?

Моей уверенности в том, что нас так уж быстро найдут, несколько поубавилось — и поэтому я задумалась. Потом кивнула:

— Не будут же нас искать десятиделю! Едва ли имеет смысл экономить силафорию. Думаю, можно на ночь закрыть вход, на случай, если вдруг зов природы пригонит сюда кого-нибудь ещё… — я чуть улыбнулась. Потом добавила: — Вам тоже нужно выспаться, день был не самый спокойный.

— Мы подежурим, мэм, — возразил Глен тихим убежденным тоном, даже, в какой-то мере, не допускающим возражений. Не то, чтобы давал понять, что я не права — просто не считал разумным оставлять королеву ночью без охраны.

Я была уверена, он перестраховывается: правильно установленный силовой щит не пропустит сюда никого, главное, рассчитать, на сколько хватит заряда. Но не стала вступать в полемику — в конце концов, пусть сами разбираются со своими обязанностями…

Сил оставалось очень мало, кровь не хотела останавливаться, ногу жгло огнём…

Я забылась в глубоком сне, как-то сразу отключилась. Поначалу сквозь полудрёму слышала их тихие переговоры: Глен поинтересовался, не возражает ли Дмитрий… Тот изумился, почему это он должен возражать — он и так не собирался ложиться спать…

Потом они стали решать, когда готовить есть — сейчас, или завтра с утра… Дмитрий, кажется, даже подошёл взглянуть на зверька — Глен не был уверен, съедобный ли он… Я хотела сказать, что съедобный: несмотря на случившееся, это заметить я успела…

Только, кажется, так и не сказала — выпала из реальности в чарующий безграничный океан, в котором нога моя не болела, а сама я не испытывала необходимости скрывать свои чувства ни от кого…

Проснувшись глубокой ночью, я видела, как Глен разбудил Дмитрия и лёг спать. Дмитрий сжал в руках инфраультралет и смотрел во тьму. Я была заботливо укрыта его плащом. Силогенератор лежал на пороге, и едва уловимое глазу прозрачное поле мерцало, закрывая вход.

Подождав, пока Глен заснёт, я тихо подкралась к Дмитрию сзади и обняла за шею. Он вздрогнул и мгновенно обернулся, но облегчённо вздохнул, увидев меня.

— Как дела? — шёпотом поинтересовался он. — Как боевые ранения?

— Нормально. Нервничаешь?

— Да нет, просто… Тебе разве не жаль этих бедных зверюшек? — усмехнулся он.

— Терпеть не могу жалость, — пробормотала я.

— Так что всё-таки случилось, Луэлин? — не удержался от вопроса Дмитрий. — Я же сам проверил и оружие, да и генератор…

Я повела плечом:

— Пожалуй, я слишком расслабилась… Да, ты был прав — ты это хочешь услышать?

— Не хочу… Не та, знаешь ли, ситуация… Болит?

— Переживу, — я окинула взглядом перебинтованную от щиколотки до колена левую ногу и всю в синяках и ссадинах правую, и ощутила почему-то, как сердце сжалось. Нет, мне нельзя поддаваться переживаниям; я не должна, никогда не должна расслабляться, идти на поводу у жалости или беспечности! Я обязана быть твёрдой, сильной, безошибочной, непоколебимой — королевой!

— Иди ко мне… — он попытался обнять меня, и я ощутила, что сейчас меня захлестнёт приступ тоски…

— Жалей своих зверюшек, а меня — не смей! — жёстко сказала я.

— Что-нибудь не так, леди Луэлин? — совсем другим тоном поинтересовался Дмитрий.

— А то, что тебе очень хотелось бы видеть меня слабой и беспомощной! И убери из глаз эту тоску! Она свидетельствует о слабой воле и о покорности судьбе! Ненавижу её, она вызывает апатию и вгоняет в депрессию! Слышишь? Я приказываю!

Глаза его загорелись так нравящимся мне огнём, и тут же захотелось забрать свои слова обратно. Я влюбилась далеко не в слабовольного и покорного меланхолика, а в человека, который настолько не любит подчиняться приказам, что вообще не понятно, каким ветром его занесло во Флот! Однако он не должен забывать, что рядом с ним не обычная впечатлительная девчонка, а Королева ООССа!