Tell yourself (СИ)

Все трое моргнули от удивления. Кумико первой попыталась ответить:

— Ну, если посмотреть на это с чисто реалистической точки зрения, все отношения заканчиваются трагедией, ведь мы все рано или поздно умрём, — сказала она.

Глаза Улькиорры ещё больше сузились. Технически это было правдой, но он ждал не этого ответа. Он вышел из библиотеки, раздумывая над тем, что надо бы зайти в магазин за ещё одним смуси.

***

— И потом она такая: «Орихиме, я просто не понимаю, как ты можешь выносить эту странную еду, которую ешь». А я сказала ей, чтобы она сначала попробовала, а потом уже говорила. Но, конечно же, она не попробует, потому что она Татсуки, а Татсуки очень упрямая. Хотя Рукия попробовала! Я была счастлива. Может, это фишка синигами, потому что госпоже Рангику тоже понравилась моя готовка, — Орихиме остановила свой театрализованный пересказ сегодняшнего дня. — Правда, у Рукии потом заболел живот. Она провела в лазарете полтора часа.

— Это потому, что я не помогал тебе в приготовлении твоего обеда, — сказал Улькиорра, и она скорчила рожу. Они наслаждались довольно нормальным ужином, который он, конечно же, подправил, вместе с Джеймсом Мэдиганом, сидящим рядом с ней (она настояла, что пиксельное создание нуждается в женской компании). Телевизор был включён как фоновое сопровождение; из его динамиков доносился смех. — Женщина, — наконец спросил Улькиорра, — что такое «родственная душа»?

Орихиме чуть не уронила свою чашу и палочки. Она удивлённо уставилась на него, на губах повисли длинные макаронины, а палочки, которыми она хотела отправить их все в рот, неподвижно застыли. Улькиорра ничего больше не сказал, и тогда она втянула в себя макаронины, тщательно их пережевав.

— Эм, ротстфенная туша, — промычала она и сглотнула, — Родственная душа — это, эм… — к её щекам подступил румянец. — Это сложно объяснить.

— Попытайся, — почти-что приказал Улькиорра. В конце концов, она смогла объяснить, что такое сердце, так что это имело смысл. Орихиме отложила в сторону свою чашу и палочки, оживлённо встряхнув руками.

— Эм-м-м!.. Родственная душа! Это, э-э-э… Это человек, да. Это человек, с которым ты, эм, ну… — она покраснела сильнее. Улькиорра терпеливо ждал, пока она собиралась с мыслями.

— Это человек, — повторил он, и она отчаянно закивала головой.

— Родственная душа — это человек, по существу, ну, встречи с которым ты ждёшь всю свою жизнь, даже не зная, что ждёшь, — она слегка улыбнулась, — это человек, с которым ты будешь всегда, — Орихиме выдала мечтательный вздох. — Говорят, что с этим человек ты был и в прошлых жизнях. После смерти и до перерождения ваши души будут вместе. Кем бы вы ни были, где бы вы ни были… Вы всегда найдёте друг друга, потому что вам суждено быть вместе.

Сравнив этот ответ с возможным ответом библиотекарш, Улькиорра подумал, что этот будет получше. Наивный, но всё же лучше. Видимо, об этом говорило выражение его лица, потому что Орихиме опустила голову, руками поправляя юбку.

— Это, наверное, глупо звучит, а?

— Ты не солгала мне о существовании сердца, — он встретился с ней взглядом, — поэтому у меня нет причин не верить тебе.

Глаза Орихиме расширились, единственным звуком, доносившимся из квартиры был статичный шум телевизора и редкие смешки из зала. Они смотрели друг на друга две долгих минуты, а потом виртуальный питомец потребовал общения. Она нащупала устройство и начала играть с существом, а Улькиорра вернулся к еде.

Но никто из них так и не заговорил, потерявшись в своих собственных размышлениях.

========== Возвращение Таро ==========

Женщина была записана на приём к стоматологу.

Об этом она объявила с заметной толикой недовольства, что не укрылось от ушей Улькиорры, работающих, как антенны. Он знал, кто такой стоматолог, но так как никогда не сталкивался с ним, то понятия не имел, что происходит во время этих приёмов. Кроме того, что может быть такого неприятного в посещении зубного врача? Это же хорошо — предотвращать кариес, не так ли? Тем не менее, стоило женщине пару минут походить с надутыми губами, как он предложил сопроводить её.

— Ты уверен? — Орихиме прикусила зубами нижнюю губу. — Ты просто будешь сидеть в приёмной и ничего не делать. Очень скучно.

— Я не против, — ответил он. Всё же лучше, чем просто сидеть дома одному. Улькиорра наконец начал понимать, почему все называют телевидение «отупляющим»: оно заставляло смотреть одну программу, а потом приходилось часами восстанавливать контроль над своими чувствами. Зато теперь термин «человечество» стал для него яснее.

И он был в два раза хуже первоначального представления.